|
жет выглядеть организация бандитской «крыши». Поэтому однозначное решение о наличии здесь вымогательства либо мошенничества невозможно. Если потерпевший поверил субъекту и воспринял его как избавителя от действительной опасности, то содеянное образует покушение на мошенничество, а при получении субъектом имущества —оконченное хищение. Если же потерпевшему ясны истинные намерения виновного и то, что угроза исходит именно от него, следует заключить, что потерпевший испытывает не заблуждение, а страх, который и должен побудить его к действию. Такое деяние является вымогательством. Шишаков и Ратновский, узнав, что у родителей Головина есть крупная сумма денег, несколько раз встречались с ним и говорили, что их знакомые намереваются завладеть деньгами, применив пытки к Головину и его родителям. За то, чтобы «уладить конфликт», Шишаков и Ратновский требовали от Головина деньги.. В этом случае сопровождение угрозы сообщением ложных сведений усиливало ее устрашающее воздействие. Однако Головин обманут не был и воспринимал виновных не как избавление от угрозы, а как угрозу. Обман не был самостоятельным способом посягательства, поэтому он не подвергается правовой оценке, а содеянное квалифицируется как вымогательство. Сложность разграничения вымогательства с двумя новыми составами главы 22 УК РФ («Преступления в сфере экономической деятельности») обусловлена с уголовно-правовой точки зрения сходством многих объективных признаков, с криминологической точки зрения состоявшимся внедрением вымогательства в практику экономической деятельности. Имеются в виду принуждение к совершению сделки (ст.179 УК РФ) и монополистические действия и ограничение конкуренции при отягчающих обстоятельствах (ч.З ст.178 УК РФ). Оба преступления предполагаются сходными с вымогатель1Сафонов В.Н. Организованное вымогательство. СПб: СПбИВЭСЭП; О-во «Знание». 2000. С. 125-126; Сафин Ф.Ю. Вымогательство, совершенное группой лиц: Автореф. дис. ...канд. юрид. наук. СПб.: С.-Петерб. акад. МВД РФ. 1997. С.18-19. 2Архив Ленинского районного суда г.Ставрополя. 2000. Д. №1-22. |
потерпевшего ложное представление о наличии у субъекта оснований для получения имущества. Напротив, принуждаемая к передаче имущества или права на имущество жертва вымогательства осознает противоправность предъявленного требования. В преступлении могут сочетаться угроза и обман относительно тех обстоятельств, которые свидетельствуют о ее осуществимости. Решающим для квалификации содеянного выступает факт угрозы, создания у потерпевшего чувства страха. Вымогательская угроза может быть ложной по содержанию, но она непременно должна представляться реально осуществимой потерпевшему. В последние годы в литературе обсуждаются вопросы разграничения вымогательства и мошенничества в следующем случае: потерпевшему сообщается, что его интересам угрожает опасность, что субъект в состоянии эту опасность предотвратить, за такую услугу и требуется имущество1. На практике данный тип ситуации имеет множество проявлений, например, так может выглядеть организация бандитской “крыши”. Поэтому однозначное решение о наличии здесь вымогательства либо мошенничества невозможно. Если потерпевший поверил субъекту и воспринял его как избавителя от действительной опасности, то содеянное образует покушение на мошенничество, а при получении субъектом имущества — оконченное мошенничество. Если же потерпевшему ясны истинные намерения виновного (что и характерно для организации “крыши”) и то, что угроза исходит именно от него, следует заключить, что потерпевший испытывает не заблуждение, а страх, который и должен побудить его к действию. Такое деяние является вымогательством. Макаров и Вейкум, узнав, что у родителей Никешина есть крупная сумма денег, несколько раз встречались с ним и говорили, что их знакомые намереваются завладеть деньгами, применив пытки к Никешину и его родителям. За то, чтобы “уладить конфликт”, Макаров и Вейкум требовали от 144 См.: Сафонов В.II. Организованное вымогательство ... С.18-19 145 Никешина деньги . В этом случае сопровождение угрозы сообщением ложных сведений усиливало ее устрашающее воздействие. Однако Никещин обманут не был и воспринимал виновных не как избавление от угрозы, а как угрозу. Обман не был самостоятельным способом посягательства, поэтому он не подвергается правовой оценке, а содеянное квалифицируется как вымогательство. Отличие вымогательства от преступления против порядка управления — самоуправства до сих пор вызывает затруднения в следственно-судебной практике. Важность данной проблемы состоит в том, что самоуправство — гораздо менее тяжкое преступление, чем вымогательство, и происходящее в суде изменение обвинения на статью о самоуправстве (одна из тенденций судебной практики последних лет) существенным образом облегчает участь виновного. Более того, от самоуправства вымогательство отличают те же признаки, которые отличают его от непреступных гражданско-правовых действий. Поэтому поставленный вопрос может стать принципиальным вопросом об уголовной ответственности лица. В литературе различие между данными видами преступлений усматривают в корыстной цели вымогательства и в том, что при вымогательстве отсутствует свойственное самоуправству осуществление лицом своего действительного или предполагаемого права . УК РФ 1996 г. включил присущие вымогательству признаки объективной стороны — угрозу насилием и насилие — в квалифицированный состав самоуправства (ч.2 ст.ЗЗО) и тем самым окончательно свел проблему разграничения данных преступлений к решению вопроса о правомерности имущественного притязания. Однако ст.ЗЗО УК РФ не указывает, подобно ст.200 УК РСФСР 1960 г., на субъективное отношение лица к наличию права на совершение соответствующих действий (то есть является ли это право действительным или оно только предполагается). Вместо этого говорится об оспаривании самоуправных Текущий архив прокуратуры Октябрьского района г.Владимира. 1995. Надзорное пр-во № 1220. См.: Минская B.C.. Чечель Г.И. Указ. соч. С.30-32. |