|
му опасения в том, что действия, которыми угрожает виновный, будут осуществлены. При этом заблуждение потерпевшего относительно осуществимости угрозы, как и действительные намерения виновного привести или не привести угрозу в исполнение для признания ее реальной значения не имеют. Важно другое: угроза должна быть объективно способной оказать достаточно интенсивное воздействие на волю потерпевшего, вызвать у него состояние страха, опасения причинения вреда тем благам, которым угрожает вымогатель. Представляется, что указание на объективную способность угрозы к осуществлению должно найти отражение в законе. Наряду с существенным характером вреда, составляющим содержание вымогательской угрозы, указание на то, что угроза была способна причинить существенный вред интересам потерпевшего или связанного с ним лица, стало бы основным подлежаФ щим доказыванию признаком угрозы. Форма угрозы это способ доведения угрозы до сознания потерпевшего, конкретное действие субъекта, выражающее угрозу. Это может быть словесная (вербальная) передача информации, а может быть и невербальное поведение угрожающего: интонация речи, дополнительные экспрессивные средства общения (мимика, жесты, телодвижения), физические действия, подтверждающие реальность намерений субъекта1. Ранее мы выяснили, что угроза при вымогательстве может предполагаться как к немедленному осуществлению, так и в будущем за отказ от выполнения предъявленного требования. Поэтому при вымогательстве возможна и такая форма выражения угрозы, как создание обстановки, в которой возникает опасность немедленного применения насилия. Однако, в большинстве случаев, обстановка, в которой угроза высказывается, а также другие переменные факторы служат лишь дополнительным свидетельством реальности вымогательской угрозы и усиливают принуждающее воздействие. Как пока1 Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков: Виша школа. 1982. |
94 вредоносное для психики и направленное на запугивание потерпевшего. Поэтому форма угрозы, помимо семантической стороны передаваемой информации, охватывает и невербальное поведение угрожающего: интонацию речи, дополнительные экспрессивные средства общения (мимику, жесты, телодвижения), физические действия, подтверждающие реальность намерений субъекта. Последние могут уже составлять самостоятельный признак насилия, но могут и не выходить за пределы угрозы: замахивание, демонстрация оружия и т.п. В каждом посягательстве угроза может складываться из целого комплекса действий вымогателя (вымогателей). При вымогательстве невозможна такая форма выражения угрозы, как создание обстановки, в которой возникает опасность немедленного применения насилия. Обстановка, в которой угроза высказывается, а также другие переменные факторы могут быть для потерпевшего лишь дополнительным свидетельством реальности вымогательской угрозы и усиливать принуждающее воздействие. Как показывает практика, на восприятие вымогательской угрозы оказывает влияние: количество, внешний вид и оснащенность вымогателей, их размещение и поведение на месте преступления, принадлежность их к преступным группировкам и судимость, ссылки вымогателей на известных лидеров преступной среды, соотношение физических сил вымогателя и потерпевшего, а также собственная информированность потерпевшего о криминальной ситуации и аналогичных случаях вымогательства. Речкин и Легков требовали у водителей автомашины “КамАЗ” на трассе деньги “за проезд по Ярославлю”, угрожая повреждением машины. При этом Речкин сел на пассажирское сиденье, а Легков поднялся на ступеньку со стороны кабины. Потерпевшие сочли угрозу реальной, так как Речкин и Легков были в состоянии опьянения, а на противоположной стороне дороги стояла доставившая их автомашина “Ауди”, в которой находились еще два пассажира, и они, по мнению водителей, были в сговоре с вымогателями . 1 Текущий архив прокуратуры Ярославского района Ярославской обл. 1996. Надзорное пр-во № 880. |