Вместе с тем, закон не требует наступления указанных последствий полностью или какой-либо их части: согласия потерпевшего на предоставление имущественной выгоды, начала выполнения соответствующих действия (осуществления бездействия). Иначе говоря, вымогательство признается совершенным даже в случае, если его имущественные цели не реализовались ни в какой мере. Переходя к анализу такого законодательного подхода к вымогательству, согласимся, что дискуссиям о существовании выделяемых обычно конструкций составов преступлений (материальной, усеченной, формальной) пора предпочесть осмысление причин, побуждающих законодателя прибегнуть к одной из разновидностей состава в том или ином случае . В науке утвердилась позиция о том, что в двухобъектных преступлениях важность и высокая сравнительная значимость личности как объекта определяет достаточность соответствующего посягательства и необязательность в связи с этими нарушения основного, менее ценного объекта (в данном случае имущественных интересов). Как справедливо заметил A.B. Наумов, если бы эти составы преступлений (разбой и вымогательство —Авт.) были сконструированы по-другому, как материальные, они считались бы оконченными лишь при наступлении определенных последствий (завладения имуществом). Очевидно, что такая конструкция не отвечала бы интересам охраны личности и могла бы нанести ущерб борьбе с этими опасными преступлениями . Таким образом, избрание законодателем усеченной конструкции состава вымогательства, не включение в структуру состава последствий в извлечения имущественной выгоды обусловлено характером способа преступления, а в его рамках опасностью используемых для принуждения посягательств на личность (угроза, насилие). Видимо, из аналогичных соображений исходили и в «доюридическом» понимании вымогательства: в современном русском 1 Цит. по: Корягина O.B. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика вымогательства: Дисс. ...канд. юрид. наук. М.: Моск. ЮИ МВД РФ. 1998. С. 47. 2Наумов A.B. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М. 1996. С.166. |
последствий в признаки объективной стороны; 3) учет свойств вымогательского действия. 1. Для объективной стороны сформулированных в рамках материальных составов имущественных преступлений характерны материальные имущественные последствия в виде прямого ущерба либо упущенной выгоды и соответствующего увеличения имущественных благ на стороне виновного лица. Вымогательство направлено на причинение аналогичных последствий, однако ущерб от него может последовать лишь в случае результативного воздействия на поведение потерпевшего. Поэтому последствие вымогательства — это происшедший в реальной действительности акт поведения потерпевшего, к которому его принудил вымогатель. Данное последствие уже является имущественным, так как происходит действие (бездействие) имущественного характера, в котором отражается отрицательное изменение существующих имущественных отношений. При рассмотрении предмета вымогательства мы обращали внимание на то, что диапазон такого поведения велик: от передачи имущества, которая, очевидно, непосредственно связана с наступлением ущерба и приобретением выгоды, до действий (бездействия) организационного характера, способных лишь вызвать цепочку событий, приводящих к материальным потерям потерпевшего и соответствующему приобретению вымогателя. Таким образом, последствия вымогательства — это материализация предмета преступления, реальное совершение действий или осуществление бездействия имущественного характера. Закон не требует наступления указанных последствий полностью или какой-либо их части: согласия потерпевшего на выгодное вымогателю поведение, начала выполнения действий (осуществления бездействия). Иначе говоря, вымогательство признается совершенным даже в случае, если его имущественные цели не реализовались ни в какой мере. Такое решение законодателя соответствует и “доюридическому” пониманию вымогательства: в современном русском языке глагол “вымогать” имеет только несовершенный 109 вид1, а значит, это понятие само по себе не предполагает действия, приведшего к результату. 2. Следует согласиться с Л.Л.Кругликовым в том, что дискуссии о существовании выделяемых обычно конструкций составов преступлений (материальной, формальной и усеченной) пора предпочесть осмысление причин, побуждающих законодателя прибегнуть к одной из разновидностей состава в том или ином случае . В науке распространено мнение о том, что в двухобъектных преступлениях важность и высокая сравнительная значимость личности как объекта определяет достаточность соответствующего посягательства для окончания преступления и необязательность в связи с этим нарушения основного, менее ценного объекта (в данном случае имущественных отношений). Согласно нашей позиции, основной и дополнительный объекты вымогательства тесно связаны и только в этой связи определяют специфику посягательства — принуждение. Ближайшим последствием принуждения ■ является вынужденное согласие потерпевшего на требуемое поведение, начало деятельности в интересах принуждающего. В современном российском уголовном праве ни один из видов наказуемого принуждения не предполагает для окончания преступления достижения результата в виде ответных действий самого потерпевшего. По-видимому, можно сделать вывод о том, что наша уголовно-правовая доктрина (в противоположность немецкой3) признает нарушение свободы путем принуждения состоявшимся тогда, когда на стороне потерпевшего возникла несвобода, а не тогда, когда она стала реализовываться в его поведении. Данное положение действительно вытекает из опасности 110 1См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Указ. соч. С.115. См.: Кругликов Л.Л. О средствах законодательной техники в уголовном праве // Проблемы юридической техники в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве : Сб. науч. статей / Под ред. Л.Л.Кругликова. Ярославль : Яросл. гос. ун-т, 1996. С.9. 3 См.: Фон-Лист Ф. Указ. соч. С.63, 194. |