Проверяемый текст
Абакарова Райганат Магомедовна. Нравственно-регулятивная роль традиции в этнокультуре (Диссертация 2003)
[стр. 107]

Связь знака и значения для эпического сознания иная, нежели для современного человека, она демонстрируется на практике табуированием имен, запретом на произнесение определенных имен, сокрытием имен в определенных ситуациях и двойными именами.
Примеры магического использования имен можно найти во многих источниках по первобытной культуре.
В «Золотой ветви» Дж.
Фрезера воины племени сулка в Новой Британии в случае близкого нахождения вблизи земель своих врагов гектеев называют их «гнилые стволы деревьев» «о 1арз1ек».
Они полагают, что тем самым
придают своим врагам слабость, тяжесть и неуклюжесть.
У многих этнических групп,
например ингушей, ногайцев, кумыков, до сих пор существует запрет на произнесение имен близких родственников мужа.
Запрету
подвергается и произнесение имен покойников, чтобы не потревожить их дух.
Знак в эпосе аналогичен собственному имени.
Номинационный характер эпического семиозиса подтверждается мифологическими сюжетами.
По мнению Ю.М.
Лотмана и Б.А.

Успенского, тип семиозиса, характерный для мифа, это номинация.
Примером тому служит табу, накладываемые на имена собственные, и
табуирование имен нарицательных.
«Мифологическое сознание имеет замкнутый в себе характер и принципиально непереводимо в план иного описания.
Поэтому миф может быть постигнут только изнутри, а не извне.
И в то же время носители современного сознания способны постигнуть миф, благодаря гетерогенности мышления современного человека, которое сохраняет в себе определенные пласты, изоморфные мифологическому языку»1.
Общественное сознание любой эпохи имеет гетерогенный характер, оно многослойно и многомерно.
В силу этого мифологический тип мышления и сознания никогда не умирал, а только модифицировался.
Иллюстрацией этому служит эпоха Петра
I.
В эпоху реформ Петра I 1 Мифологизмы мышления древних // Материалы 2-го Международного конгресса.
Эпосы народов мира и их роль в миротворческой миссии России и Кавказа.
Краснодар, 1997.
С.
13.

108
[стр. 262]

Примеры магического использования имен можно найти во многих источниках по первобытной культуре.
В «Золотой ветви» Дж.
Фрезера воины племени сулка в Новой Британии в случае близкого нахождения вблизи земель своих врагов гектеев называют их «гнилые стволы деревьев» «о 1арз1ек».
Они полагают что тем самым
сообщают своим врагам слабость, тяжесть и неуклюжесть.
У многих этнических групп,
таких как ингуши, ногайцы, кумыки, до сих пор существует запрет на произнесение имен близких родственников мужа.
Запрету
подвергаются и произнесение имен покойников, чтобы не потревожить их дух.
Знак в эпосе аналогичен собственному имени.
Номинационный характер эпического семиозиса подтверждается мифологическими сюжетами.
По мнению Ю.М.
Лотмана и Б.А.

Успнеского тип семиозиса, характерный для мифа это номинация.
Примером тому служит табу, накладываемые на имена собственные и
табуированис имен нарицательных.
«Мифологическое сознание имеет замкнутый в себе характер и принципиально непереводимо в план иного описания.
Поэтому «миф может быть постигнут только изнутри, а не извне.
И в то же время носители современного сознания способны постигнуть миф, благодаря гетерогенности мышления современного человека, которое сохраняет в себе определенные пласты, изоморфные мифологическому языку»1.
Общественное сознание любой эпохи имеет гетерогенный характер, оно многослойно и многомерно.
В силу этого мифологический тип мышления и сознания никогда не умирал, а только модифицировался.
Иллюстрацией этому служит эпоха Петра
1.
В эпоху петровских реформ сотворение «новой» и «златой» России мыслилось как полная замена имен: перенесение столицы и дача ей «иноземного» названия, изменение титула главы государства, названий чинов и учреждений, перемена местами «своего» и «чужого» языков в быту.
В соответствии с мифологическими принципами смена наименований мыслится не просто как 1 Мифологнз.мы мышления древних.
// Материалы 2 г о международного конгресса.
Эпосы народов мира и их роль в миротворческой миссии России и Кавказа.
Краснодар.
1997.
С.
13.

263

[Back]