|
Безусловно, значимыми для танца являются не только физические параметры тела исполнителя, в большей степени необходима развитость его души, так как танец является выражением культуры. Экзистенциалисты М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти, Н. Риккер определяют танец как редкую возможность проживания экзистенции «экстатического выступления в истину бытия»1. Наше бытие в мире, как считают экзистенциалисты, не детерминировано изначально, оно открыто или может быть открыто (открытость понимается М. Хайдеггером как возможность человеческого бытия приобщиться к истине, «похитив» ее у сущего). Танец уникальный пример реализации свободы человеческого тела: скрытость тела как плоти земного существа здесь может быть проявлена и освещена истиной. Танец это динамический образ, материалом для которого является непрерывная материя жеста, создающая мир динамических сил, не ограниченный телесной формой танцующих, но и не являющийся полностью независимым от традиционного образа. Движение, пространство и время в танце следует рассматривать как человеческое движение, пространство и время. Реальное пространство и пространство танца не совпадают, так как пространство танца проживается в воображении танцора и требует активного воображения зрителя. Исполнитель сам управляет временем и пространством своего танца: когда он движется, время движется вместе с ним. Танец обладает собственным имманентным настоящим, каждое сиюминутное движение танца содержит такое богатство бытия, которое растягивает сам исполнитель, сам управляет временем и пространством своего танца, когда он движется, время движется вместе с ним, настоящий момент превращается в безграничный процесс движения. Танец начинается и заканчивается в живое время, и может существовать запись танца, но не сам танец. 1 Гачев Г. Национальные образы мира. М., 1998. С. 198. 136 |
Танец осуществляет свой смысл как образность жизни и образность проживания, как первая форма символического выражения, следствие мифологического мироощущения человека, так как мифологический аспект является неотъемлемой составляющей всех форм танца, с незапамятных времен сохраняя в себе первоначальное единство человека и природы, реального и сакрального миров. Мир танца абсолютен, самоценен и самоопрсделим, как и мифологическая реальность, он примеряет в себе антитезу души и тела. Танец осуществляет в себе диалектическое единство личности и ее выраженности. Существует «принципиальное тождество сущности танца и греческой трагедии. В пляске человек достигает высших ступеней самоотчуждения, но и одновременно в пляске можно увидеть уравновешенную, оформленную, и осознанную природу эллина. За внешней ясностью и совершенством танец скрывает высшую силу дионисийского порыва к свободе и свержение всех канонов»1 Танец в своей основе есть попытка раскрыть человека как безграничный источник возможностей, поэтому требуется совершенство тела, не только по форме, но и определении; воспитанном в определенной культурной традиции. Человек не воспитанный в данной этнокультурной системе не способен исполнить этнический (хореографический) танец в истинном содержании или в завершенной форме. Безусловно, значимыми для танца являются не только физические параметры тела исполнителя, но даже в большей степени развитость его души, так как танец является выражением культуры. Экзистенциалисты М, Хайдеггер, М. Мерло-Понти, Н, Риккер определяют танец как редкая возможность л проживания экзистенции «экстатического выступления в истину бытия» . Наше бытие в мире, как считают экзистенциалисты, не детерминировано изначально, оно открыто или может быть открыто (открытость понимается М. 'Луговая Е. К. Таней как предмет эстетического анализа. Автореферат лисе, .кандфилос. наук.СПб 1992. С. 11. : Цнт. по кн. Г. Гачев. Национальные образы мира. М. 1998. С. 198. Хайдеггером как возможность человеческого бытия приобщиться к истине, «похитив» ее у сущего). Танец уникальный пример реализации свободы человеческого тела: скрытость тела как плоти земного существа здесь может быть проявлена и освещена истиной. Танец это динамический образ, материалом для которого является непрерывная материя жеста, создающая мир динамических сил, нс ограниченный телесной формой танцующих, но и не являющийся полностью независимым от традиционного образа. Движение, пространство и время в танце следует рассматривать как человеческое движение, пространство и время. Реальное пространство и пространство танца не совпадают, так как пространство танца проживается в воображении танцора и требует активного воображения зрителя. Исполнитель сам управляет временем и пространством своего танца: когда он движется, время движется вместе с ним. Танец обладает собственным имманентным настоящим, каждое сиюминутное движение танца содержит такое богатство бытия, которое растягивает сам исполнитель, сам управляет временем и пространством своего танца, когда он движется, время движется вместе с ним, настоящий момент превращается в безграничный процесс движения. Танец начинается и заканчивается в живое время и может существовать запись танца, но не сам танец. Танец существует только в процессе танца. Движения танца не являются знаками, они разумны и понятны сами по себе, танец развивает свою собственную логику и рациональную целостность. В отличии от словесного выражения, выражаемое в танце содержание не может быть выражено никаким другим способом, танец не нуждается в конкретизации своих образов, ни в понятийной символизации. Выразительность танца определяется жестом. Жест в танце символичсн, метафоричен, касается высших сущностей. Для нас представляется важным вопрос о возможности проявления и выражения свободы воли личности в танце. Танец обнаруживает связь между телесной природой человека и его культурой, с одной стороны, и осознанием связи между духовным миром этноса и свободой самовыражения личности с другой. Танец выступает как форма участия в культуре и одним 255 |