|
является мерилом ценности личности: во многом корни этого явления в скромности и в духе традиционной общины. На некий национальный фатализм указывают и множественные инфинитивные конструкции русского языка, значение которых связано с необходимостью, но в состав которых не входят слова “не могу”, “обязан”, “должен”. Например: “Не бывать Игорю на Руси святой”. Иррациональность как черта русского характера проявляется в той огромной роли, которую играют в нашем языке безличные предложения. Эти конструкции предполагают, что мир, в конечном счете, являет собой сущность непознаваемую и полную загадок, а истинные причины событий неясны и непостижимы. Например: “Вечереет” или “Стучат”. Иррациональность русского характера, а следовательно и языка, доказывает и наше излюбленное слово “авось”, оттенки которого невозможно хоть сколько-нибудь адекватно передать в переводе. Означает оно примерно следующее: “Поскольку жизнь непредсказуема, ее нечего и пытаться как-то рационально организовать; самое лучшее просто положиться на случай”. Случай в русском языке выступает как фатум. Слова языка не просто слова: они содержит в себе миры понятий, предпочтений, культурных реалий, исторических событий жизни этноса. Именно об этом писал С.Я. Маршак: На всех словах события печать. Они даны недаром человеку. Читаю: Век. От века. Вековать. Век доживать. Бог сыну не дал веку. Век заедать, век заживать чужой... — В словах звучит укор, и гнев, и совесть. Нет, не словарь лежит передо мной, А древняя рассыпанная повесть. В современной духовной жизни вместе с сохранившейся синкретической целостностью вербального и невербального языков 46 |
может существовать без системы коммуникации, обмена информацией, согласованных представлений о тех или иных явлениях и событиях, их названий и оценок. Кроме вербального языка прямого межличностного общения, в качестве особых языков в культуре задействованы и акты человеческого поведения, имеющие высокую информационную значимость и художественные образы в разных видах искусства и специальные церемониальные, ритуальные и обрядовые ситуации, совершаемые по особому сценарию и особые смысловые конструкции, заложенные в тексты философских, религиозных и литературных сочинений (не сводимые к непосредственному смыслу слов, которыми они изложены) и символические черты любых продуктов материальной деятельности человека. Сохранившиеся от предков коммуникативные системы осуществлялись двумя способами жестомимическим и звукоинтонационным, то есть существовали кинетический и невербально звуковой и позже словесный язык. Все три вида языка в художественной культуре равноправны. «Кинетический и звукоинтонационный язык обладает широкими эмоциональновыразительными возможностями, но узким спектром интеллектуальной выразительности»1. Живое интонируемое и напеваемое слово характерно для ритуала, жест для танца и ряжение в скульптурной маске все это синкретический язык мифа, отвечающий психологическому синкретизму этнокультурной традиции. Словесный и пластический (балет) языки следствие цивилизованности и не имеют универсального характера, так как эти языки доступны только тем, кто эти языки специально изучает. В этнокультурной традиции слово неразрывно связано с жестово-танцевальными и музыкально интонационными средствами. В современной духовной жизни вместе с сохранившейся синкретической целостностью вербального и невербального языков используются все языковые средства от жестомимических до абстрактно-геометрических. 1 Каган М. С. Философия культуры. Санкт-Петербург. 1996. С. 271. 178 |