|
низкая степень сопоставимости различных описаний. Выход видится, прежде всего, в разработке эффективного метаязыка, который позволил бы снять субстанциональную неоднородность таких многоярусных текстов, как обряд или этикет. Соотношение стереотипа и соответствующего ему поведения далеко не однозначно. В идеале каждому стереотипу должен соответствовать определенный текст поведения. Но так бывает не всегда. Это зависит от многих причин, среди которых следует назвать степень обязательности действующих в культуре норм. При этом нужно учитывать, что каждое общество вырабатывает свои стандарты строгости или терпимости к нарушениям в разных сферах поведения. Так, «стереотип брачных отношений в тех обществах, которым свойственны экзогамные брачные системы, характеризуется жесткой прескриптивностью в отличие от лабильности норм, действующих в обществах с неэкзогамными брачными системами»1. Кроме «внешних» существенное значение имеют и «внутренние» регуляторы поведения, такие, как стыд, вина, страх, честь, с соответствующими этическими, религиозными, эстетическими и другими мотивировками. В обществах архаического типа сам факт неизменности воспроизведения ритуала рассматривался как залог благополучия коллектива. Это и естественно, поскольку ритуал верифицирует устойчивость социальной структуры, ее способность противостоять внешним импульсам. В сфере ритуала всякое нарушение было в принципе невозможно, так как угрожало существованию коллектива во времени. «Не случайно, пишет В.Н. Топоров, что смысл жизни и ее цель человек космологического периода видел именно в ритуале»1 2. 1 Членов М.А. Зависимость развития этнических процессов от лобильности или прескриптивности социальных институтов // Методологические проблемы исследования этнических культур. Ереван, 1978. С. 110 113. 2 Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. -М., 1995.-С. 69. 76 |
Нам представляется удобным говорить об объективированных формах поведения как о текстах, поскольку к ним могут быть с успехом применены те процедуры анализа, которые разработаны в семиотике текста (выявление уровней, единиц; правила организации в синтагматическом и парадигматическом плане; особенности синтактики, семантики и прагматики). Трудности описания сопряжены с тем, что поведение представляет собой в принципе недискретный текст. Дискретен он с точки зрения наблюдателя, хотя у него и нет особых оснований для сегментации поведения. Поэтому членение поведения на дискретные части всегда условно и основано чаще всего на отождествлении типовых ситуаций либо на таких признаках, как перемещения в пространстве (ср. «пришел—ушел» как обозначения начала и конца поведенческого текста). Другая трудность исходит из структурной неоднородности большинства текстов поведения. Они могут включать словесные компоненты, жесты, движения, позы, элементы пространства, утварь, пищу и т. д., причем это относится не только к «свободному» поведению, но и к его стереотипизированным формам (обрядам, обычаям, этикету и т. п.). Существует, например, множество описаний свадебного обряда, но в зависимости от того, кем они сделаны (этнографами, фольклористами, диалектологами или музыковедами), записи существенно различаются, не говоря уже о том, что для некоторых компонентов поведения язык описания еще очень далек от совершенства. Отсюда вытекает основная сложность низкая степень сопоставимости различных описаний. Выход видится, прежде всего, в разработке эффективного метаязыка, который позволил бы снять субстанциональную неоднородность таких многоярусных текстов, как обряд или этикет. Соотношение стереотипа и соответствующего ему поведения далеко не однозначно. В идеале каждому стереотипу должен соответствовать определенный текст поведения. Но так бывает не всегда. Это зависит от многих причин, среди которых следует назвать степень обязательности действующих в культуре норм. При этом нужно учитывать, что каждое общество вы199 рабатывает свои стандарты строгости или терпимости к нарушениям в разных сферах поведения. Так, например, «стереотип брачных отношений в тех обществах, которым свойственны экзогамные брачные системы, характеризуется жесткой прескриптивностыо в отличие от лабильности норм, действующих в обществах с неэкзогамными брачными системами»1. Кроме «внешних» существенное значение имеют и «внутренние» регуляторы поведения, такие, как стыд, вина, страх, честь с соответствующими этическими, религиозными, эстетическими и другими мотивировками. В обществах архаического типа сам факт неизменности воспроизведения ритуала рассматривался как залог благополучия коллектива. Это и естественно, поскольку ритуал верифицирует устойчивость социальной структуры, ее способность противостоять внешним импульсам. В сфере ритуала всякое нарушение было в принципе невозможно, так как угрожало существованию коллектива во времени. «Не случайно, пишет В. Н. Топоров, что смысл жизни и ее цель человек космологического периода видел именно в ритуале»1 2 Относительно менее строго в архаическом обществе была «зарегулирована» сфера обычая. Если ритуал вообще не допускал никаких искажений, то соблюдение обычая предполагало существование системы санкций, предусмотренных для всевозможных нарушений. Другими словами, обычай реализовался только в контексте нарушений. Разные сферы действия обычая допускали различную степень свободы поведения. В этом смысле особенно показательна система этикета. Это то, что подчеркивает консервативность ритуала и динамичность традиции. Прием гостя у многих народов был чрезвычайно жестко регламентирован (не случайно этот фрагмент этикета издавна привлекал внимание этнографов, выделявших его даже в особый обычай, 1 Членов М. Л. Зависимость развития этнических процессов от л обильности или прескриптивности социальных институтов. //В кп. Методологические проблемы исследования этнических культур. Ереван. 1978 С. ПО 113. 2 Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. М. 1995. С. 69. |