Проверяемый текст
Абакарова Райганат Магомедовна. Нравственно-регулятивная роль традиции в этнокультуре (Диссертация 2003)
[стр. 96]

И, наконец, последний тип символической формы, с которой мы встречаемся в этикете, представляет собой «этикетная атрибутика».
Галстуки, перчатки, веера, визитные карточки и т.
д.
«символы как таковые»: своего рода «естественные» знаки, языковая природа которых обнаруживает себя в неопределенности их символического смысла.
Дело в том, что каждый из подобного типа символов имеет свой несимволический прообраз, а именно: вещь, назначение которой нам вполне понятно.
Будучи употребленной необычным образом в границах этикетной ситуации, такая вещь становится «знаком-незнакомцем» в различных контекстах, проявляющим различные оттенки своего смысла.
История появления таких символов весьма любопытна.
Например, обычай носить галстук «бабочку», надевать его в особо торжественных случаях, восходит к 1904 г., когда на миланской сцене была поставлена опера «Чио-Чио-Сан».
Как известно, первоначальное название ее было «Мадам Баттерфляй» «Мадам Бабочка».
В день премьеры, чтобы подчеркнуть торжественность ситуации и создать особое настроение в зале, оркестранты сделали себе галстуки в виде оригинальной фигуры, напоминающей бабочку.
С тех пор вошел в обиход галстук «бабочка»1.

Происхождение перчаток связывают с легендой: однажды, играя на берегу моря блестящей раковиной, богиня Венера порезала палец.
Тут прибежали юные богини и перевязали узенькими лентами из льняного полотна не только палец, но и всю кисть.
При том сделали они это так искусно, что бинт даже не был заметен.
Так возникла перчатка.
Легенда звучит достаточно правдоподобно, ведь одной из первых исторических форм перчатки были «напальчники», используемые древними греками во время еды.
История же галстука присутствует уже в самом его названии: галстук в переводе с немецкого «шейный платок».
Таким образом, в процессе анализа этикета и его символических форм мы еще раз убедились в справедливости гегелевского замечания о том, что
1 Супрун А., ФилановскийГ.
Почему мы так одеты.
М., 1990.
С.
98.
96
[стр. 232]

Описанный нами выше тип символических форм также имеет своего «двойника» в лице «вторичных» символов.
Последние противопоставляют чисто внешнему подобию «первичного» символа, своему прототипу, образную связь формы символа с символизируемым им содержанием, форма символа здесь не есть нечто «безразличное» содержанию, но есть его, содержания, метаформа: та форма, единственно в образе которой символизируемое содержание и может быть удержано в границах нашего понимания.
К числу подобного рода «вторичных» символов принадлежит культовая символика: крест, круг, полумесяц, свастика и т.п., представляющая собой нечто подобное культурному коду человечества.
И, наконец, последний тип символической формы, с которой мы встречаемся в этикете, представляет собой
то, что называется «этикетной атрибутикой».
Галстуки, перчатки, веера, визитные карточки и т.д.
«символы как таковые»: своего рода «естественные» знаки, языковая природа которых обнаруживает себя в неопределенности их символического смысла.
Дело в том, что каждый из подобного типа символов имеет свой несимволический прообраз, а именно: вещь, назначение которой нам вполне понятно.
Будучи употребленной необычным образом в границах этикетной ситуации, такая вещь становится «знаком-незнакомцем» в различных контекстах, проявляющим различные оттенки своего смысла.
История появления таких символов весьма любопытна.
Например, обычай носить галстук «бабочку», надевать его в особо торжественных случаях, восходит к 1904 г., когда на миланской сцене была поставлена опера «Чио-Чио-Сан».
Как известно, первоначальное название ее было «Мадам Баттерфляй» — «Мадам Бабочка».
В день премьеры, чтобы подчеркнуть торжественность ситуации и создать особое настроение в зале, оркестранты сделали себе галстуки в виде оригинальной фигуры, напоминающей бабочку.
С тех пор вошел в обиход галстук «бабочка»1.

'Супрун А.
ФилановскиП Г.
Почему мы так одеты.
М., 1990.
С.
98.


[стр.,233]

Происхождение перчаток связывают с легендой: однажды, играя на берегу моря блестящей раковиной, богиня Венера порезала палец.
Тут прибежали юные богини и перевязали узенькими лентами из льняного полотна не только палец, но и всю кисть.
При том сделали они это так искусно, что бинт даже не был заметен.
Так возникла перчатка.
Легенда звучит достаточно правдоподобно, ведь одной из первых исторических форм перчатки были «напальчники», используемыедревними греками во время еды.
История же галстука присутствует уже в самом его названии: галстук в переводе с немецкого — «шейный платок».
Таким образом, в процессе анализа этикета и его символических форм мы еще раз убедились в справедливости гегелевского замечания о том, что
«знакомое еще не есть познанное»1.
Как оказалось, этикет нс столь прост и очевиден.
Во-первых, этикет — это первичная онтологическая форма бытия социального.
Его нормы, правила, запреты и дозволения не есть преднамеренно созданные образования: напротив, они представляют собой «побочный» продукт, стихийно рожденный самой практикой социальной жизнедеятельности человека и закрепленный в определенном этикетном кодексе.
Вовторых, этикет, будучи явлением культуры, тем не менее, не чужд и цивилизации; его основания принадлежат истории, а своими корнями он уходит в предысторию человеческого рода.
В-третьих, являясь освященной традицией формой поведения, этикет представляет собой своего рода «копилку» отточенных историей форм человеческого общения, способных нитью общего «разговора» связать между собой людей различного пола и звания, своих и чужих, друзей и врагов.
В обществе с высоким уровнем цивилизации этикет выполняет функцию должного и носит формальный, внешний характер.
В этнокультуре этикет охватывает все формы общественной жизни как савокунность морально этических норм, где должное и сущее обнаруживают синкретическое единство.
Этноэтикет представляет собой нравственно этический компонент адата, основными понятиями которой являются намус 1 Гегель Ф.
В.
Феноменология духа.
Соч.
М., 1959.
Т.
4.
С.
16.

[Back]