Неблагоприятные жилищные условия проживания отметили всего 37,5% респонденток, в том числе 65,4% девушек с ДМТ и 29,0% девушек с НМТ (р=0,001), при этом установлено, что девушки с ДМТ чаще проживают в общежитии (58,5% против 21,7%, р=0,001). В целом в изучаемой когорте 41,4% девушек-подростков не имеют отдельной комнаты, однако в группе подростков с ДМТ данный показатель составил 46,4%, а в контрольной группе 39,3% (р=0,01). Каждая четвертая респондентка отметила низкую степень благоустроенности жилья (17,1%) или проживание «без удобст в» (6,4%). Вместе с тем выявлено, что девушки исследуемой группы в 1,8 раза чаще проживают в квартирах «без удобств» (8,4%, в контрольной группе 4,6%, р=0,04). Установлено, что 7,6% респонденток (р=0,14) отмечают наличие экономической нестабильности в семье ввиду отсутствия постоянной работ ы у основного кормильца, у 41,0% (р=0,52) девушек семья имеет недостаточный совокупный доход, в том числе 4,0% проживают за чертой бедности (р=0,54). В связи с низким уровнем жизни 85,1% (р=0,13) родителей не могут обеспечить дочери-подростку ежегодный оздоровительный отдых. Обобщает комплексную оценку семьи родителей мнение девушекподростков о соответствии семьи, в которой они воспитывались, их представлениям о семье, идеальной для воспитания собственного ребенка. Проведенное исследование показало, что более половины (54,3%, р-0,09) опрошенных девушск-подростков считают, что семья, в которой они будут воспитывать собственного ребенка, должна быть лучше семьи их родителей, а каждая пятая (21,3%) оценила условия и образ жизни семьи родителей как совершенно неподходящие для воспитания детей. При этом доля дочерей, отвергающих образ жизни семьи родителей, в группе подростков с ДМТ оказалась в 1,5 раза выше по сравнению с девушками, имеющими НМТ (29,5% против 19,0%, р=0,007). Несмотря на положительное отношение абсолютного большинства девушек-подростков (92,5%, р=0,1) к факту ведения здорового образа жизни, нами выявлена высокая распространенность среди них социально значимых вредных привычек. В изучаемой когорте в целом она составила 87,7%, причем каждая |
90 вертой семье (25,6%), причем в каждой двадцатой (5,4%) постоянных. Их отсутствие выявлено лишь у трети (31,3%) семей. Несмотря на то, что психологический микроклимат в семьях современных девушек-подростков более благополучен по сравнению со сверстницами 70-х годов (частые конфликты, ссоры, скандалы 32,9%, р<0,01; отсутствие таковых 27,5%, р<0,01), в каждой третьей семье, воспитывающей дочь-подростка, в современных условиях имеет место хроническая психотравмирующая ситуация, вызванная поведением, образом жизни или отношением к семейным обязанностям кого-либо из членов семьи (33,5%), в том числе в каждой двадцатой (5,3%) постоянно. Характерные для региона неблагоприятные жилищные условия проживания выявлены в 36,9% семей, 43,3% девушек-подростков не имеют отдельной комнаты, при этом у каждой четвертой девушки отмечены низкая степень благоустроенности (18,0%) или проживание «без удобств» (6,1 %). Каждая восьмая семья (12,2%) характеризуется наличием экономической нестабильности ввиду отсутствия постоянной работы у основного кормильца семьи, каждая третья (32,7%) имеет недостаточный совокупный доход, в том числе 8,4% проживают за чертой бедности. В 1,3% случаев подростки вынуждены содержать себя сами, в 0,3% основным источником дохода семьи является пенсия бабушки. В связи с низким уровнем жизни 83,5% родителей не могут обеспечить дочери-подростку ежегодный оздоровительный отдых. Обобщает комплексную оценку семьи родителей мнение девушекподростков о соответствии семьи, в которой они воспитывались, их представлениям о семье, идеальной для воспитания собственного ребенка. Проведенное исследование показало, что 51,6% современных девушекподростков считают, что семья, в которой они будут воспитывать собственного ребенка, должна быть лучше семьи их родителей, а 19,1% оценили условия и образ жизни семьи родителей как совершенно неподходящие для 91 воспитания детей. В то же время в когорте подростков 2000-х годов доля девушек, отвергающих образ жизни семьи родителей, оказалась ниже по сравнению со сверстницами 70-х годов (24,0% против 53,8%, р<0,05). Несмотря на положительное отношение абсолютного большинства девушек-подростков (93,4%) и женщин контрольной группы (93,8%) к факту ведения здорового образа жизни, нами выявлена высокая распространенность среди них социально значимых вредных привычек. В изучаемой когорте она составила 81,3% (в контрольной группе 94,9%, р<0,01), причем 4,1% подростков уже имели опыт и курения, и потребления алкоголя, и потребления наркотиков (в контрольной группе -7,4%, р<0,05). Чаще всего у подростков изучаемой когорты отмечается «только потребление алкоголя» (45,2%) или «потребление алкоголя и курение» (24,1%), что типично и для женщин репродуктивного возраста («только потребление алкоголя» 51,3%, «потребление алкоголя и курение» 31,2%). Настоящее исследование показало, что только 22,5% девушек изучаемой когорты никогда не употребляли алкоголь (в контрольной группе 7,6%, р<0,01). Несмотря на то, что в сравнении с контрольной группой девушки-подростки реже потребляют алкоголь периодически (69,9% против 89,6%, р<0,01), для них характерна более высокая частота его постоянного потребления (7,6% против 2,8%, р<0,01). В то же время, наряду с более низкой распространенностью постоянного курения (7,3% против 11,6%, р<0,05), по частоте периодического курения девушки-подростки не отличаются от женщин репродуктивного возраста (38,5% против 40,4%, р<0,05). Согласно полученным данным, 15,2% девушек-подростков имеют опыт потребления наркотиков, что в 1,3 раза выше по сравнению с контрольной группой (11,6%, р<0,05). В то же время нами установлено наличие в анамнезе разового эпизода потребления наркотических веществ или препаратов у каждой десятой девушки-подростка (10,7%) и каждой десятой женщины репродуктивного возраста (10,4%). При этом у девушек |