|
условиях, утверждаемый сельсоветами на основании приказа № 24 Губернского земельного управления от 7.07.1927г., проводился в первую очередь среди коммун, колхозов, совхозов, артелей, ведущих коллективную форму хозяйствования131. Сельские Советы решали сколько леса необходимо для строительства, сколько на отопление, выделяли специальные дни на вырубку леса, охраняли лес, строго наказывали нарушителей. Под давлением государственных органов бедноте лес выдавали на льготных условиях, вне очереди лесом пользовались погорельцы и беднота. На сходе решались судьбы так называемых «выморочных» хозяйств, имущество которых шло в фонд ККОВ. По призыву сельсовета традиционно проводились помочи при строительстве дома, полевых работах, проведении семейных торжеств. Бескорыстные помочи стали редким явлением, все больше они требовали организации угощения, платы водкой 132. В распоряжение сельских Советов в нэповский период было передано самообложение, за счет которого предполагалось решить все социальные проблемы сельских жителей. Впервые оно было узаконено 29 августа 1924 г., постановлением ЦИК и СНК СССР133. Самообложение было местным налогом, который собирался сельскими Советами на общественные нужды (строительство школ, дорог, больниц). Закон разрешал устанавливать сборы в денежной форме, в натуральной форме, а также в виде трудового участия. Первоначально предполагалось, что тяжесть самообложения будет раскладываться среди крестьян по принципу добровольности, и сумма сбора будет устанавливаться на общем собрании граждан. Те, кто голосовал против принятия решения о самообложении или не присутствовали на собрании, имели право не платить сборов. Принятие раскладки налога иногда срывалось из-за того, что менее половины граждан селения, имевших 130Косой А. Политика партии в деревне и крестьянская взаимопомощь. Гомель, 1925. С. 19 131Там же, д. 1055, л. 79 132Архив ФСБ РМ, д. 2128, л. 34 169 |
ственный налог индивидуально; б) сдающим в наем систематически сложные сельскохозяйственные машины с механическим двигателем; в) хозяйствам, арендующим пахотную землю в размерах, превышающих трудовую норму, а также арендующим промышленные сады и огороды и применяющие систематически наемный труд100. Признаки кулацких хозяйств разрешалось уточнять СНК автономных республик, краевым, областным и губернским исполкомам. Введение законодателем такого порядка применения налоговых норм загромождало налоговое законодательство, усложняло его действие, способствовало допущению ошибок. Хотя официально считалось, что изменение налоговой системы было осуществлено в пользу середняка, в действительности мартовское постановление 1929 г. все больше нарушало рыночные отношения в деревне и разрушало мелкотоварное производство. Жизнь крестьянина налогоплательщика стала цепью бесконечных поборов и ограничений со стороны государства. Налоговая система подталкивала единоличников к вступлению в колхозы, а сами индивидуальные хозяйства, лишенные властью дальнейших перспектив развития, сводились к самообеспечению, к свертыванию производства, ведь нормальное мелкотоварное производство не может функционировать без торговли, без использования сложного инвентаря, без свободного найма рабочих рук. Большую роль в процессе выкачивания денежных средств из деревни сыграло самообложение. Впервые оно было узаконено 29 августа 1924 г., постановлением ЦИК и СНК СССР101. Самообложение было местным налогом, который собирался жителями деревни на общественные нужды (строительство школ, дорог, больниц). Закон разрешал устанавливать сборы в денежной форме, в натуральной форме, а также в виде трудового участия. Первоначально предполагалось, что тяжесть самообложения будет раскладываться среди крестьян по принципу добровольности, и сумма сбора будет устанавливаться на общем собрании граждан. Те, кто голосовал против принятия решения о самообложении или не присутствовали на собрании, имели право не платить сборов. Принятие раскладки налога иногда срывалось из-за того, организациями. Из постановления особой секции Комитета содействия сельскому хозяйству при ВЦИК от 18.12.1923г. видно, что семенные ссуды распространяются на льготных условиях среди беднейшего крестьянского населения по спискам, составляемым сельсоветами при участии местных комитетов крестьянских обществ взаимопомощи247. Во 2 половине 20-х годов сельсоветы начинают осуществлять контроль над различными крестьянскими организациями. Из постановления №167/14 Карсунского районного исполнительного комитета от 23.07.1928 года видно, что сельсоветы должны были обратить особое внимание на необходимость установления большей связи с крестьянскими комитетами общественной взаимопомощи и уделения большего внимания руководству ими248. Наделение сельсоветов контролирующими функциями по отношению к крестьянским организациям проводилось с целью вовлечения сельсоветов в осуществление «классовой линии» в политике местных партийных и государственных органов. Одним из направлений этой политики было распределение строительного и топливного леса среди крестьян лесопользователей из лесов государственного фонда и лесов местного значения. Так, из протокола № 37 заседания большого президиума ульяновского губернского исполнительного комитета от 13.09.1927г. видно, что распределение леса из лесов государственного фонда и лесов местного значения, проводимое крестьянскими комитетами общественной взаимопомощи, утверждалось сельсоветами. Вместе с тем, отпуск леса с рассрочкой платежа, на льготных условиях, утверждаемый сельсоветами на основании приказа № 24 Губернского земельного управления от 7.07.1927г., проводился в первую очередь среди коммун, колхозов, совхозов, артелей, ведущих коллективную форму хозяйст249 вования . Следует отметить набор функций, которым стали наделяться сельсоветы. Из обязательного постановления № 37 Президиума Ульяновского губернского исполнительного комитета от 17.05.1927г. наглядно видно, что составление поселенных списков плательщиков единого сельскохозяйственного на |