|
108 ситуации колебалась между прозападной ориентацией (ради получения экономических и политических дивидендов) и самостоятельным внешнеполитическим курсом. Среди промахов российской дипломатии и политики регулирования югославского кризиса Е.Ю.Гуськова приводит следующие: признание независимости Словении, Хорватии, Боснии и Герцеговины; политику двойного стандарта: исключительная ответственность за конфликт была приписана сербским «националкоммунистам»; объединение проблемы решения кризиса с внутриполитическим устройством Сербии и Черногории; согласие с санкциями ООН против СРЮ; поддержание всех резолюций Совета безопасности ООН, в том числе и тех, для которых был характерен односторонний подход; давление исключительно на сербскую сторону с целью получить максимальные уступки; неисполнение обещаний, данных сербской стороне; действия в угоду интересам Запада в ущерб национальным интересам России; Россия не поддерживала контакты с боснийскими сербами и не принимала в расчет их предложения по решению кризиса.185 Период с начала 1996 года характеризовался разочарованием России в идее быстрой интеграции в западный мир и систему европейской безопасности. Наряду с другими факторами, повлиявшими на изменение российской внешнеполитической концепции, не последнюю роль сыграли и первые итоги балканского кризиса, которые уже были очевидны к началу 1996 г. Среди набиравших силу негативных тенденций в деятельности мирового сообщества во главе с западными странами, особенно ярко проявившихся на постюгославском пространстве, было закрепление в международных отношениях «права и закона силы», признание международными организациями административных границ многонационального государства как межгосударственных по просьбе субъектов федерации без согласия на то центра; изменение сути миротворческой концепции ООН, переход к применению силы для наказания непослушной или несговорчивой стороны конфликта, возможность участия войск НАТО в миротворческих операциях. С назначением в начале 1996 г. Е.М.Примакова министром иностранных дел стали вырисовываться новые параметры внешней политики России. Столкнувшись с 185 Балканские страны и международные организации: модели отношений на примере Болгарии, Румынии и Югославии. М.: ИНИОН, 2000. С. 51-100. |
Косово: международные аспекты кризиса 68 работана «концепция нового государства — продолжателя СССР в ООН», в соответствии с которой России «удалось унаследовать статус, привилегии и одновременно ответственность одной из пяти великих держав — постоянных членов Совета Безопасности». Чтобы оправдать «кредит доверия» Запада к новому руководству России, Москва, по мнению А. Козырева, должна была «перейти на другую, цивилизован ную, демократическую сторону баррикад», заключив «подлинный союз с теми, кто стоит на страже международной законности». Таким обра зом, главной целью деятельности А. Козырева было, по его словам, введение России «в качестве великой державы в семью наиболее пере довых демократических государств... в так называемое западное обще ство...» 97 . 2. С февраля 1992 г. Москва резко изменила оценку событий в Юго славии, признав факт распада федерации. На этом этапе балканская политика России, самоустранившейся от участия в урегулировании «югокризиса», носила крайне противоречивый и непоследовательный характер. 3. Период с 1993 по 1995 г. характеризовался попытками России включиться в формирующуюся систему европейской безопасности и в мировое сообщество в качестве равноправного демократического го сударства. В соответствии с этим курсом российская дипломатическая активность на Балканах осуществлялась в русле политики США и дру гих западных держав. В таких обстоятельствах Россия выполняла роль последнего инструмента давления на сербскую сторону. Основной ха рактеристикой этого периода была несамостоятельность внешней по литики России, ее зависимость от западных держав, прежде всего от США. К концу 1995 г. Россия перестала быть фактором, влияющим на ход событий в этом регионе. 4. Период с начала 1996 г. характеризовался разочарованием России в идее быстрой интеграции в «западный мир» и систему европейской безопасности. Наряду с другими факторами, повлиявшими на изме нение российской внешнеполитической концепции, не последнюю роль сыграли и первые итоги балканского кризиса, которые уже были очевидны к началу 1996 г. Среди набиравших силу негативных тенден ций в деятельности «мирового сообщества» во главе с западными стра нами, особенно ярко проявившихся на постюгославском пространст ве, было закрепление в международных отношениях «права и закона силы», признание международными организациями административ 69 ных границ многонационального государства как межгосударственных по просьбе субъектов федерации без согласия на то центра; изменение сути миротворческой концепции ООН, переход к применению силы для наказания непослушной или несговорчивой стороны конфликта, возможность участия войск НАТО в миротворческих операциях. С назначением в начале 1996 г. Евгения Примакова министром ино странных дел стали вырисовываться новые параметры внешней поли тики России. Столкнувшись с последствиями деятельности своего предшественника, Е. Примаков уже в марте 1996 г. заявил о необходи мости «активизировать политику по всем азимутам» с целью создания наиболее благоприятных условий для сохранения целостности России, противостояния тем негативным тенденциям, которые проистекают из главенствующей роли одной сверхдержавы при переходе от двухполюс ного мира к многополюсному, и активного участия в ликвидации меж дународных конфликтов 98 . В августе 1996 г. Е. Примаков впервые заговорил о приоритете на циональных интересов России перед всеми другими внешнеполити ческими соображениями. Он подчеркивал, что необходимо «отстаи вать национальные интересы России, идя даже на разногласия, пред положим, с США, — но в рамках партнерства, не сползая к конфрон тации». Министр выразил недовольство складывающейся системой главенства одной державы в системе международных отношений, под черкнув, что «двухполюсный мир ранее соперничавших двух сверхдер жав и блоков должен эволюционировать не к однополюсному под ко мандой США, а к многополюсному, где у России больше маневра для защиты национальных интересов» 99 . Эти тезисы отражали поиск но вых ориентиров во внешней политике России, но Балканы пока не за нимали в ней определенного места. С упрочением позиций Е. Примакова его внешнеполитическая кон цепция становилась более рельефной. Основные положения этой кон цепции он сформулировал 28 апреля 1998 г. в докладе на научной кон ференции «Юбилейные Горчаковские чтения», определив ее как «ра циональный прагматизм». По его мнению, России по плечу активная внешняя политика с многовекторной направленностью. Вместо манев рирования между великими державами и создания коалиций России, по мнению Е. Примакова, следует налаживать конструктивные парт нерские отношения со всеми образующимися мировыми полюсами. При этом Россия должна строить свои отношения с США, имеющие Динамика косовского кризиса и политика России |