|
й Четвертая глава конституции, озаглавленная «О народном представительстве», рассматривала вопросы участия народных масс в осуществлении власти. Данная глава была, что бросается в глаза, простым повторением соответствующих разделов польской конституции 1815 г. Разница с польской конституцией заключалась лишь в том, что в России наряду с общегосударственным парламентом учреждались еще парламенты наместничеств. Статья 126 устанавливала продолжительность работы сеймов: «Заседание сеймов продолжается тридцать дней». Принципы организации местных сеймов и сейма общегосударственного во многом совпадали. Местные сеймы также должны были состоять из двух палат: верхней, Сената, и нижней, «земской посольской палаты». Верхняя палата образовывалась из одного из департаментов Сената, для чего этот департамент переводился в главный город соответствующего наместничества. Члены Сената по-прежнему назначались царем, а не избирались. Нижняя палата наместнического сейма формировалась другим образом. Статья 148 указывала: «Палата наместнического сейма составляется по назначению государя из двух третей послов и депутатов, избранных уездными дворянскими собраниями и гражданскими обществами». Возрастной ценз для избирающихся в члены «посольской палаты» достигал 30 лет. Также оговаривалось, что избираться мог любой по достижении указанного возраста, пользующийся правами гражданина и платящий «поземельные и всякие другие подати не менее той суммы, которая во всякой наместнической области будет для сего определена, смотря по местным обстоятельствам и народонаселению» (статья 155). Чиновники, прежде чем баллотироваться в «посольские палаты», должны были получить специальное разрешение от начальства. Выборы депутатов должны были осуществляться по двум критериям — от дворянских собраний и гражданских обществ. Статья 159 указывала: «Дворяне каждого уезда, владеющие собственными недвижимыми Н 4 |
законодательной власти. (Статья 101: «Законодательная власть заключается в особе государя при содействии двух палат государственного сейма»). Присутствием государя в законодательном процессе готовая конституция отличалась от «Краткого изложения основ», рассмотренного нами ранее. В прежнем документе об участии императора в законодательстве не говорилось. Новый же вариант конституции, одобренный императором и получивший название «Уставной грамоты» вследствие участия царя в законотворчестве позволил делать пессимистические выводы. Так, А. В. Предтеченский полагал, что «Уставная грамота» «ни в коей мере не превращала Россию в конституционную монархию». 34 Однако здесь, на наш взгляд, исследователь увлекся собственной теорией о двуличности императора Александра I и об априорном нежелании царя идти на какое-либо ограничение собственной власти. В действительности же сейм должен был ограничивать право императора на единоличное издание законов. Так, статья 115 указывала, что общий государственный сейм по сообщении от имени государя через Государственный совет рассматривает «все проекты законов гражданских, уголовных и по части управительной, коих действие распространяется на всю империю». Статья 103 указывала полномочия местных сеймов. Из общих законов они должны были рассматривать только те, которые будут им предложены императором: «Сеймы наместнических областей рассматривают проекты общих законов во всех случаях, в которых государь заблагорассудит повелеть им оные сообщит чрез Государственный совет». Таким образом, ни один закон не мог быть изданным помимо общегосударственного сейма и без его утверждения. Согласно статье 115 право законодательной инициативы принадлежало исключительно императору. Составление текста новых законов возлагалось на преобразованный Государственный совет. Статья 117 указывала: «Проекты законов, составленные в Государственном совете, взносятся на общий государственный сейм по повелению государя членам означенного совета». Статья 130 провозглашала, что сейм обладает полной свободой относительно изложения собственного мнения о предложенных законопроектах, поскольку хотя проекты и вносились императором, «по высочайшей воле», они «не почитаются еще ни одобренными ею, ни утвержденными». Порядок обсуждения законопроектов не был четко определен, законодательный процесс мог начаться в любой из палат. Исключение составлял только законопроект о финансах, который первоначально должны были обсуждаться нижней палатой (статья 129).Сейм обладал правом отвергнуть обсужденный проект закона, что являлось принципиально важным шагом в развитии государственного права. Этим положением, по сути, создавалась система сдержек и противовесов, столь важная для формирования правового государства. Статья 132 указывала: «Проекты во всех сеймах принимаются или отвергаются большинством голосов». Таким образом, «Уставная грамота» предоставляла сейму право вето в ограничении законодательной власти императора. Более того, в отсутствие сейма император имел право издавать только «уставы, учреждения, указы, рескрипты и постановления», но не законы. Однако император, в свою очередь, согласно статье 135, получал право отклонить любой законопроект, утвержденный сеймом. Следовательно, конституция соединяла прогрессивные стремления ограничения власти императора с ограниченными феодальными принципами права. Н. В. Минаева, на наш взгляд, достаточно точно отмечала: «Законодательная власть хотя и переставала быть компетенцией одного монарха, но и не становилась принадлежностью органа представительного правления. Она делилась между императором и сеймом или между императором и местными сеймами». 35 Конституция в области полномочий законодательной власти соединяла самодержавие с конституционной системой. Этот синтез во многом объясняет то положение, что сейм как законодательный орган власти был лишен права законодательной инициативы. Хотя права самостоятельно составлять новые законы были лишены как сейм, так и император. Народное представительство по «Уставной грамоте». Четвертая глава конституции, озаглавленная «О народном представительстве», рассматривала вопросы участия народных масс в осуществлении власти. Данная глава была, что бросается в глаза, простым повторением соответствующих разделов польской конституции 1815 г. Разница с польской конституцией заключалась лишь в том, что в России наряду с общегосударственным парламентом учреждались еще парламенты наместничеств. Статья 126 устанавливала продолжительность работы сеймов: «Заседание сеймов продолжается тридцать дней». Принципы организации местных сеймов и сейма общегосударственного во многом совпадали. Местные сеймы также должны были состоять из двух палат: верхней, Сената, и нижней, «земской посольской палаты». Верхняя палата образовывалась из одного из департаментов Сената, для чего этот департамент переводился в главный город соответствующего наместничества. Члены Сената по-прежнему назначались царем, а не избирались. Нижняя палата наместнического сейма формировалась другим образом. Статья 148 указывала: «Палата наместнического сейма составляется по назначению государя из двух третей послов и депутатов, избранных уездными дворянскими собраниями и гражданскими обществами». Возрастной ценз для избирающихся в члены «посольской палаты» достигал 30 лет. Также оговаривалось, что избираться мог любой по достижении указанного возраста, пользующийся правами гражданина и платящий «поземельные и всякие другие подати не менее той суммы, которая во всякой наместнической области будет для сего определена, смотря по местным обстоятельствам и народонаселению» (статья 155). Чиновники, прежде чем баллотироваться в «посольские палаты», должны были получить специальное разрешение от начальства. Здесь «Уставная грамота» явно отходила от «Краткого изложения основ», в котором заявлялось: «Не могут избираться те, занятие которых оплачивается правительством», что повторяло формулировку польской конституции, статья 122. Выборы депутатов должны были осуществляться по двум критериям — от дворянских собраний и гражданских обществ. Статья 159 указывала: «Дворяне каждого уезда, владеющие собственными недвижимыми имениями, составляют между собою дворянские собрания, на которых избирают трех земских послов». Право участвовать в выборах депутатов от дворянства получали дворяне, записанные в дворянскую книгу своего уезда, достигшие 25 лет, владеющие недвижимым имуществом и пользующиеся правами гражданина. Аналогичным образом, городские общества составляли «градское общество … для выбора от окружного общества трех депутатов на сейм». Избирательные права в городе получали: 1) все жители города, имеющие недвижимую собственность; 2) «все состояния, известные под именем именитых граждан, как-то: ученые, имеющие академические или университетские аттестаты, художники трех главных художеств, архитектуры, скульптуры и живописи, банкиры, капиталисты и кореблехозяева»; 3) купцы первых двух гильдий; 4) «цеховые мастера». Вне зависимости от имущественного ценза исключались из участия в выборах евреи (статья 167). В статье 171 уточнялось, что «в собрании градского общества имеет голос токмо тот, кто записан в градскую обывательскую книгу, пользуется гражданскими правами и имеет не менее 25-ти лет отроду». Н. В.Минаева справедливо отмечает: «Включение в состав политическиактивного населения новых социальных слоев, представителей разночинной интеллигенции и городского люда дань не только западным буржуазным конституциям, но и ответ на те нарастающие социально-экономические изменения буржуазного характера, которые наметились в России в первой четверти XIX века». З63десь, на наш взгляд, необходимо добавить, что само появление, пусть и в виде проекта, законодательного акта, ограничивающего самодержавную власть уже было признаком социальноэкономических изменений, которые неизбежно влекли за собой изменения в области политики, права, а также народных представлений о сущности государства, его роли в жизни отдельного гражданина. Это повлекло создание проектов о том, каким должно быть государство, и как приблизить настоящую структуру государства к предложенному идеалу. Согласно «Уставной грамоте», все выборы были прямыми. Исключение составляли только крупные города с населением более 8 тысяч человек, где вначале выбирались гласные, которые затем выбирали депутатов в посольскую палату. Статья 149 определяла, что раз в три года, при каждом новом сейме, половина депутатов должна заменяться. Другая половина сохраняла депутатское звание в течение шести лет. Аналогичное право устанавливалось относительно общегосударственного сейма. «Посольская палата» общероссийского сейма формировалась следующим образом. Вначале палата депутатов наместнического сейма должна была выбирать из своей среды «земских послов и депутатов, имеющих составить вторую палату общегосударственного сейма». Статья 112 говорила, что число избранных «должно соответствовать четвертой части состоящих налицо послов и депутатов». Выбранные таким образом лица становились лишь кандидатами в депутаты нижней палаты общероссийского парламента. Окончательный выбор оставался за царем. Статья 114 определяла, что палата «земских послов» «составляется по назначению государя из половинного числа послов и депутатов, в каждой наместнической области посольскою палатою из среды своей избранных». По сравнению с «Кратким изложением основ» и польской конституцией, право императора вмешиваться в формирование нижней палаты наместнических и государственного сейма было шагом назад в развитии права. Данной поправкой Александр I в сущности опрокидывал все свои стремления к конституционности правления и к ограничению самодержавной власти. Потеря |