Проверяемый текст
Школьник, Михаил Игоревич; Конституционно-правовые проекты России первой четверти XIX века (Диссертация 2003)
[стр. 94]

посягнуть на нее не может.
Посягающий на чуждую собственность осуждается и наказывается как нарушитель общественного спокойствия».

Данное положение чрезвычайно важно, и при введении в действие «Уставной грамоты», несомненно, способствовало
бы развитию отечественной промышленности, росту городов и доли городского хозяйства.
Таким образом, «Государственная уставная грамота Российской империи» была, безусловно, прогрессивным документом, радикальным образом меняющим структуру власти, ломающим давнюю систему всевластия императора, провозглашающим новый принцип господства права, приоритет закона над властью.
Вместе с тем, ограниченность «Уставной грамоты» очевидна даже по сравнению с польской конституцией 1815 г., как и по сравнению с другими проектами конституционного устройства ряда европейских государств начала XIX века.

Ее можно охарактеризовать как один из самых консервативных конституционных проектов своего времени.
Так, в «Уставной грамоте» нет основополагающего принципа всех европейских конституцией того времени — суверенитета народа, признание его источником власти.
Данный принцип заменен принципом суверенитета императорской власти.
Император также признан источником законодательной, исполнительной и судебной власти.
Следовательно, власть императора распространялась во все сферы государственной жизни.
Кроме того, в документе сохранялись все привилегии дворянства.
Важным пробелом этого документа является то, что в «Уставной грамоте» ничего не
говорилось о проблеме крепостного права.
Между тем, эта проблема была не только не менее важной, чем изменение структуры государственного управления, но и была тесно связанной с данным вопросом.
Однако, при всех присущих «Государственной уставной грамоте Российской империи» ограничениях, она была важным документом.
Сама
94
[стр. 56]

Сущность проекта была в ограничении власти императора, это было основной идеей, а вовсе не отделение судебной власти от администрации.
Именно поэтому организации судебной власти авторы проекта уделили гораздо меньше внимания, нежели полномочиям императора и органов власти, ограничивающих его власть.
«Уставная грамота» провозглашала важнейший принцип судопроизводства независимость суда.
Статья 175 указывала: «Суды и лица, носящие звания судей, в отправлении обязанностей, на них возложенной, действуют по законам и независимо ни от какой власти».
«Уставная грамота» вводила три категории судов.
Первая категория Верховный государственный суд и верховные суды наместничеств.
В компетенцию судов данной категории входили «исследование и наказание за все преступления в оскорбление величества, за преступления против государства и все противозаконные поступки высших чиновников».
Приговоры верховного государственного суда признавались окончательными (статья 184).
Вторая категория апелляционные суды.
Третья категория суды первой инстанции.
Суды второй и третьей категорий должны были быть «устроены особенными постановлениями» (статья 188).
Согласно статье 177, предполагалось, что будут две категории судей назначаемые императором и выборные.
К отправлению правосудия привлекался Сенат.
Сенаторы участвовали в деятельности верховных судов.
Таким образом, здесь был нарушен принцип отделения судов от других органов власти.
Фактически «Уставная грамота» соединяла законодательную и судебную власть в лице сенатора.
Однако на местах это соединение категорически отвергалось: «Закон постановляет за неизменное и непоколебимое правило, чтобы управительная и судебная части были разделены, и действия оных, яко несовместимые, ни в каком случае не сливались» (статья 63).
Предполагалось отменить прежнюю систему губернского судопроизводства, специальные уставы должны были определить новый порядок отправления правосудия.
Права и свободы граждан Российской империи по «Уставной грамоте».
Правовой статус граждан регулировала специальная третья глава «Уставной грамоты».
Данный раздел документа провозглашал дарование гражданам России гражданские свободы.
Специально оговаривалось, что православная религия остается господствующей, а политическое и гражданское равноправие предусмотрено только для христиан.
«Уставная грамота» провозглашала введение свободы слова, свобода вероисповедания, равенство всех перед законом, неприкосновенность личности, свобода печати.
Положения Habeas corpus act вводили в российскую правовую систему следующее положение «Уставной грамоты»: «Никто не может быть взят под стражу, обвинен и лишен свободы, как только в случаях, законом определенных, и с соблюдением законом предписанных на сей конец правил».
Особое внимание в документе уделялось праву частной собственности.
Это внимание было не новым для проектов конституционного устройства России начала XIX века.
Уже в Жалованной грамоте российскому народу поставлен вопрос о частной собственности.
Значение частной собственности как символа буржуазного правопорядка понимали Н.
С.
Мордвинов, М.
М.
Сперанский и другие авторы конституционно-правовых проектов.
Статья 97 «Уставной грамоты» гласила: «Всякая собственность на поверхности земли находящаяся или в недрах оной сокровенная, какого бы рода не была, в чем бы не состояла и кому бы не принадлежала, признается священною и неприкосновенно.
Никакая власть и ни под каким предлогом посягнуть на нее не может.
Посягающий на чуждую собственность осуждается и наказывается как нарушитель общественного спокойствия».

41 Данное положение чрезвычайно важно, и при введении в действие «Уставной грамоты», несомненно, способствовало развитию отечественной промышленности, росту городов и доли городского хозяйства.
Общая схема государственного устройства России по проектам Н.
Н.
Новосильцова приведена в Приложении №4.
Таким образом, «Государственная уставная грамота Российской империи» была, безусловно, прогрессивным документом, радикальным образом меняющим структуру власти, ломающим давнюю систему всевластия императора, провозглашающим новый принцип господства права, приоритет закона над властью.
Вместе с тем, ограниченность «Уставной грамоты» очевидна даже по сравнению с польской конституцией 1815 г., как и по сравнению с другими проектами конституционного устройства ряда европейских государств начала XIX века.

Так, в «Уставной грамоте» нет основополагающего принципа всех европейских конституцией того времени — суверенитета народа, признание его источником власти.
Данный принцип заменен принципом суверенитета императорской власти.
Император также признан источником законодательной, исполнительной и судебной власти.
Следовательно, власть императора распространялась во все сферы государственной жизни.
Кроме того, в документе сохранялись все привилегии дворянства.
Важным пробелом этого документа является то, что в «Уставной грамоте» ничего не


[стр.,57]

говорилось о проблеме крепостного права.
Между тем, эта проблема была не только не менее важной, чем изменение структуры государственного управления, но и была тесно связанной с данным вопросом.
Однако, при всех присущих «Государственной уставной грамоте Российской империи» ограничениях, она была важным документом.
Сама
идея определения полномочий различных органов власти, и прежде всего, власти императора, определения прав граждан империи и ответственности власти, была значительным этапом в развитии государственной правовой мысли.
Завершение работы канцелярии Н.
Н.
Новосильцова, одобрение императора все эти факторы, казалось бы, свидетельствовали о скорейшем претворении в жизнь замыслов государственных преобразований, объявлении о введении в действие «Уставной грамоты».
В бумагах Н.
Н.
Новосильцова сохранился документ, озаглавленный как «Опыт введения в Грамоту».
Из документа ясно, что Александр I предполагал, как и в случае с предложениями М.
М.
Сперанского, не объявлять о планах коренных преобразований, а заявить лишь о совершенствовании уже существующих институтов государственной власти.
В документе подробно говорится о преобразовании Сената, Государственного совета, но о введении народного представительства сказано лишь вскользь.
Кроме «Опыта введения в Грамоту», Новосильцовым был подготовлен манифест об уничтожении польской конституции 1815 г.
и о превращении Польши в одно из наместничеств Российской империи.
Причиной таких перемен было то обстоятельство, что принципы организации имперской жизни, вводимые «Уставной грамотой», совпадали с принципами построения польской конституции.
Согласно манифесту, в Польше сохранялись только прежнее законодательство и самостоятельная армия.
Таким образом, подготовленные документы ясно свидетельствуют, что в 1820 г.
император Александр I действительно был близок к радикальному переустройству государственной системы, к введению конституции.
Однако, как известно, никаких значительных изменений в государственной жизни не произошло.
Манифесты никогда не были обнародованы, как и сама «Уставная грамота».
Очевидно, что работа над конституцией некоторое время после 1820 г.
продолжалась.
Подтверждением тому может служить документ «Общий свод предметов, входящих во вторую и третью книги проекта Органического регламента».42 Идея создания некоего Органического регламента, где после издания «Уставной грамоты» разъяснялись отдельные ее положения, высказывалась уже в 1819 г.
в «Кратком изложении основ конституционной хартии».
Намерение развивать в дальнейшем конституцию «путем издания Органических регламентов» было высказано в «Опыте введения в Грамоту».
Польский конституционный опыт подсказывал, что конституцию необходимо развивать целым комплексом подзаконных актов.
Очевидно, что «Общий свод» был создан не ранее 1821 г.
К этому же 1821 г.
относится и работа вернувшегося из Сибири М.
М.
Сперанского над «Проектом учреждения наместничеств».
Проекты 1821 г., как «Общий свод», так и другие, более детальные предложения по введению в жизнь планов «Уставной грамоты», не были закончены.
В последующие годы власть переходила от отсрочек к полному отказу издать и саму конституцию, и «Органический регламент».
Бездеятельность власти доказывает случай с А.
Д.
Балашовым, назначенным генерал-губернатором.
Балашов ждал, что для упорядочения организации жизни в вверенном ему губернаторстве ему будут расширены полномочия.
Однако такого рода правовых изменений не последовало.
Первый опыт приведения в действие реформ государственного управления остался незавершенным.
На рубеже 1822 — 1823 гг.
имперская власть окончательно отошла от всяких стремлений преобразовать государственную систему.
Власть вернулась к практике частных изменений и подновлений уже существующей государственной системы.
Однако активное стремление императорской власти к политическим и правовым изменениям не прошли бесследно для русского общества.
Идея ограничения власти императора, реформирования системы власти на основе новых буржуазных принципов были восприняты частью общества.
И среди передовой части дворян зародились идеи конституционно-правовых преобразований, которые вылились в известные идеи декабристского движения.
1.
1.
Конституционные проекты П.
И.
Пестеля и Н.
М.
Муравьева

[Back]