|
103 ние, свойственное мальцовским владениям, небольшая разница в оплате между мастерами и административно-управленческим аппаратом. По словам В.И. Немировича-Данченко, на администрацию приходилось не 20 -26 %, как на других промышленных предприятиях, а только 2,5 % общей суммы уплаты, сделанной заводом за работу. Из общего оборота в 14 миллионов рублей (в начале 1880-х годов) содержание директоров и управления обходилось в 19 тысяч, жалованье служащим в конторах не превышало 90 тысяч рублей. В то же время мастерам выдавалось 1 200 тысяч рублей, вспомогательным рабочим 3 700 тысяч рублей. «Рабочий здесь не имеет основания особо завидовать администратору, да и этому последнему нечем тоже кичиться и задирать нос перед каким-либо кузнецом или слесарем»1. Далее он отмечает: «Оклады жалованья здесь маленькие и нет тех громадных разниц, которые существуют везде. Мозолистая рука труженика зарабатывает мало, меньше конторщика или приказчика. Возьмите хотя бы железную дорогу. Заведующий движением из местных крестьян, как и все служащие здесь... Он получает 480 руб. в год. Начальники станций тоже местные крестьяне, кончившие заводские школы, оплачиваются по 200 руб.; машинисты из Людиновского механического училища, с детства приучившиеся обращаться со всевозможными механизмами, зарабатывают 447 руб. в год. В этом истинно крестьянском царстве нет никого, кто бы выделялся из общей массы особыми преимуществами или заработками... Такие оклады жалованья, как приводимые выше, везде были бы недостаточны, здесь же они соответствуют потребностям»2. Среди мастеровых встречались зажиточные, их состояние можно было сравнить с купеческим. В частности, К.Л. Ухтомский в «Морском сборнике» пишет о немалых для того времени капиталах крестьян: 1 2 Немирович-Данченко В.И. Америка в России // Русская мысль. М., 1882. Кн.VIII. С. 92. Там же. С. 344. |
чительное число соседних государственных и других помещичьих срочно обязанных крестьян, а на Сукременском заводе я нашел даже четырех бедных дворян Могилевской губернии, Климовичского уезда, которые работают у доменной печи у пилки, подвозки и расколки дров, получая от 25 до 33 коп. в день, и такую же плату получают при этих работах обязанные мастеровые г. Мальцова...»51. По словам В.И. Немировича-Данченко уровню жизни мальцовских рабочих завидовали окрестные крестьяне: «...которые мальцовские, тем чудесно, потому их Мальцов кормит при заводе. Им что? они беды не знают. Чуть недород, сейчас в контору: „Давай работу”. „Нет работы!” „Нам должна быть, потому мы мальцовские”, Ну, и дают... И хлеба дают, и работу дают, а нам не очень-то...»52 В другом описании, датированном 1880 годом, подчеркивается, что население Мальцовского промышленного района «не бедствует и вообще более обеспечено, нежели крестьяне соседних уездов: они всегда могут найти заработок на фабриках и им не приходится продавать последнего имущества на удовлетворение повинностей. Поэтому за жителями, как живущими в самих владениях, так и около них, никогда не числилось недоимок»53. Конечно же, высокий уровень благосостояния был свойствен далеко не всем. Тот же источник свидетельствует, что из общей массы только «25 % населения может считаться совершенно обеспеченным и живет хорошо, остальное же население что получает, то и проживает, не откладывая ничего про черный день»54. Современниками зафиксировано и еще одно примечательное явление, свойственное мапьцовским владениям сравнительно небольшая разница в оплате между мастерами и административно-управленческим аппаратом. По словам В.И. Немировича-Данченко, на администрацию приходилось не 20 26 %, как на других промышленных предприятиях, а только 2,5 % общей суммы уплаты, сделанной заводом за работу. Из общего оборота в 14 миллионов рублей (в начале 1880-х годов) содержание директоров и управления обходилось в 19 тысяч, жалованье служащим в конторах не превышало 90 335 тысяч рублей. В то же время мастерам выдавалось 1 200 тысяч рублей, вспомогательным рабочим 3 700 тысяч рублей. «Рабочий здесь не имеет основания особо завидовать администратору, да и этому последнему нечем тоже кичиться и задирать нос перед каким-либо кузнецом или слесарем»53. Далее он отмечает: «Оклады жалованья здесь маленькие и нет тех громадных разниц, которые существуют везде. Мозолистая рука труженика зарабатывает мало чем меньше конторщика или приказчика. Возьмите хотя бы железную дорогу. Заведующий движением из местных крестьян, как и все служащие здесь. ...О н получает 480 руб. в год. Начальники станций тоже местные крестьяне, кончившие заводские школы, оплачиваются по 200 руб.; машинисты из Людиновского механического училища, с детства приучившиеся обращаться со всевозможными механизмами, зарабатывают 447 руб. в год. В этом истинно-крестьянском царстве нет никого, кто бы выделялся из общей массы особыми преимуществами или заработками... Такие оклады жалованья, как приводимые выше, везде были бы недостаточны, здесь же они соответствуют потребностям»56. Среди мальцовских мастеровых нередко встречались очень зажиточные, капиталы которых были сравнимы с купеческими. В частности, в уже упоминавшемся описании заводов С.И. Мальцова, опубликованном в «Морском сборнике», говорится о немалых для того времени капиталах крестьян: «...некоторые из них имеют 30 и 20 тыс. сер. и очень многие 4 и 5 тыс.»57. В 1880 году на предприятиях Мальцовского промышленно-торгового товарищества к числу наиболее высокооплачиваемых относились мастеровые Людиновского механического и Радицкого паровозовагонного заводов. Затем следовали мастеровые чугунолитейных заводов и фаянсовой фабрики. Гораздо менее доходным был труд на стекольных и хрустальных фабриках. Самый маленький заработок имели рабочие самого вредного цеха хрустальной фабрики шлифовального. Например, на Радицком и Людиновском заводах мастера получали от 20 до 60 рублей в месяц, на стекольной и хрустальной фабриках от 15 до 40, на шлифовальнях от 12 до 30 рублей в месяц (за ис336 |