|
такового. «Марксистско-ленинская медиевистика, писал он, это исследование разнообразных форм и проявлений того вида общественных отношений, которые мы называем феодальными, это познание закономерностей развития феодальной формации. Вместе с тем это проверка на материале отдаленной эпохи могущества того орудия познания, которое представляет собою марксистско-ленинская методология, исторический материализм»3. Если бы разделить это изречение пополам, то самый убежденный позитивист конца XIX века принял бы его первую часть, объявив во второй, что орудием познания является позитивистская методология. На этом примере мы видим, что научный марксизм вырос на основе позитивизма, восприняв многое из него. Отметим, что О.Л. Вайнштейн не вспоминает в данном случае о необходимости изучения классовой борьбы. Вернемся к развитию отечественной исторической науки конца 1980-х начала 1990-х гг. Среди характеристик ее состояния к началу этого периода, сделанных в уже упомянутой работе Н.А. Хачатурян, отмечена «своего рода автономизация», в которой присутствовало неприятие западной науки, ее резкая критика в сочетании «с собственной высокомерной претензией на объективную истину»4, что вело к изоляции научной жизни, сокращению научных контактов. По мнению видного представителя томской историографической школы Л.Н. Хмылева, этот кризис имеет структурный характер, он проявился в исторической науке в целом, но в советской особенно сильно. По словам исследователя, сложившаяся в советский период ситуация оказала негативное влияние на все последующее развитие отечественной исторической науки: общее снижение ее теоретического уровня с течением времени породило наиболее пагубную тенденцию, связанную с резким сокращением количества обобщающих трудов и непомерным ростом частных исследований. В результате в структуре науки начала обнаруживаться серьезная диспропорция. Количество очень узких исследований стало настолько обширным, что превратилось в препятствие для решения крупных проблем, выдвигаемых современностью. Синтез стал уходить из науки3. 165 |
14K Советская медиевистика -это нс антикварное любование стариной и не уход ученого в изучение далекого прошлого, чтобы отгородиться от треволнений современного ему мира». О.Л. Вайнштейн то ли разъяснял азбучные истины тем, о ком столь резко отозвалась через четверть века II.А. Хачатурян, то ли выстраивал медиевистике теоретическое «укрытие», будучи, конечно, убежденным в силе марксистского метода как такового. «Марксистсколенинская медиевистика, пишет он, это исследование разнообразных форм и проявлений того вида общественных отношений, которые мы называем феодальными, это' познание закономерностей развития феодальной формации. Вместе с тем это проверка на материале отдаленной эпохи могущества того орудия познания, которое представляет собою марксистско-ленинская методология, исторический материализм»’™. Вели бы разделить это изучение пополам, то самый убежденный позитивист конца XIX века принял бы его первую часть, объявив во второй, что орудием познания является позитивистская методология. Здесь мы невольно сталкиваемся с одним из ярких доказательств того, что научный марксизм вырос па плечах позитивизма, многое из него восприняв. Отмстим, что О.Л. Вайнштейн не вспоминает в данном случае о необходимости изучения классовой борьбы. Вернемся к отечественной исторической науке конца 1080-х начала 1990-х гг. Среди характеристик ее состояния к началу этого периода, сделанных уже упомянутой Н.Л. Хачатурян, отмечена «своего рода атпономнзацня», в которой присутствовало неприятие западной науки, ее резкая критика в сочетании «с собственной высокомерной претензией на объективную истину» , что вело к изоляции научной жизни, сокращению научных контактов. Г1о мнению видного представителя томской историографической школы Л.Н. Хмылева, этот кризис имеет структурный характер, он проявился в исторической науке и целом, но в советской особенно сильно. Г1о словам исследователя, сложившаяся в советский период ситуация оказала негативное влияние на все последующее развитие ''' Вайнштейн О.Л. История советской медиевистики. 1917-1966. Л. i%8. С. иг. л' Хачатурян II.A. Достижения, потери и перспектива отечественной медиевистики... С. 5. 149 отечественной исторической науки: общее снижение ее теоретического уровня с течением времени породило наиболее пагубную тенденцию, связанную с резким сокращением количества обобщающих трудов и непомерным ростом частных исследований. В результате в структуре науки начала обнаруживаться серьезнейшая диспропорция. Количество частных (очень узких) исследований стало настолько обширным, что превратилось в своего рода препятствие в решении крупных проблем, выдвигаемых современностью. Синтез стал уходить из науки’82. Еще более остро о последствиях структурного кризиса исторической науки поставила вопрос Л.П. Репина. Говоря о ситуации, сложившейся к концу 1970*х годов, которая «определенно свидетельствовала о нарастающей фрагментации исторической науки», историк подчеркнула: «...фрагментация конкретно-исторических исследований грозила привести к растворению 'о1 предмета истории и, в конечном счете, к ее дезинтеграции...» . Как • следствие, перед многими историками встал вопрос, как соединить разрозненные результаты научного анализа различных явлений прошлого в последовательное целостное изложение национальной, региональной, континентальной или всемирной истории. Во второй половине 1980-х 1990-е гг. помимо осознания наличия кризисной ситуации в отечественной исторической науке начались активные поиски путей выхода из кризиса. Эта работа свелась, по сути, во-первых, к переоценке старой и поиску новой методологии современной исторической науки3*8; вовгорых, к уменьшению числа социально-экономических тем в . ■**' Хмылен JJ.H. Структурный кризис исторической науки С. 72. " Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М . 1998. С. 30. ,ч' См.: Корг М.А Общественно-экономическая формация в свете нового исторического знания //Средние века. М., 1992 Вып.55 С. 31-18; ВильчскВ.М. Прощание с Марксом: (Алгоритмы истории). М.. 1993: Гуревич А .Я Загадка Школы «Анналов»: «Революция во французской исторической науке», или Об интеллектуальной ситуации современного историка//Мировое древо. 1993. №2. С. 168-178; ГутноваЕ.В. Возможен ли и нужен ли синтез в истории?//Средние века. М.. 1993. Вып. 56. С.284-289; Историческое познание: Традиции н новации: Тезисы Межлунар. теор. конф. Ижевск. 26-28 окт. 1993.. Ижевск, 1993. Ч. I ; Гуревич А.Я. Историк концаXX века в поисках метода//Одиссей. Человек в истории 1996. М. 1996 С. 5-10; Мягкой I II. Современная дискуссия о постмодернизме и проблема преемственности позитивистских идей в отечественной |