|
229 города. Они велись в рамках марксистского подхода к истории, все участники апеллировали к работам основоположников марксизма. В обсуждении проблемы возникновения средневекового города в Западной Европе активное участие приняли медиевисты-англоведы. Основным оппонентом докладчика М.Я.Сюзюмова выступил Я.А.Левицкий, высказавший в отзыве о докладе несогласие по ряду рассматриваемых автором вопросов. Правомерность выводов Я. А. Левицкого, что средневековый город не был в готовом виде унаследован от римской эпохи, подтвердили и другие исследователи истории западного средневековья, участвовавшие в дискуссии. Во многом их взгляды сходны с пониманием этого вопроса Я. А. Левицким. В заключение своего выступления в ходе дискуссии А.А.Кириллова предложила определение города как «центра ремесла и торговли, с определенной корпоративной организацией, свободным, но неполноправным населением и рядом особенностей социального и политического порядка». С начала 70-х годов стала очевидной тенденция к свободе методологического выбора для советских историков. Постепенно отступал принцип объяснения всех исторических событий и явлений в рамках жесткого экономического детерминизма. Медиевистика затрудняла возможность спекуляции научными фактами и обобщениями, поставив высоким уровнем профессиональной подготовки преграды невежеству. Хронологическая отдаленность ее сюжетов уводила, до известной степени, ученых от многих опасных ситуаций современной им идеологической жизни. Главной чертой работ отечественных медиевистов оставалось тщательное изучение исторических источников, накопление и осмысление исторических фактов. С конца 1980-х начала 1990-х гг. кардинально изменились основы, цели, методы и структура современной исторической науки. Многие специалисты определяют этот период как время структурного кризиса отечественной исторической науки, который связывается в первую очередь с кризисом ее теоретико-методологической базы марксизма. В результате в структуре науки начала обнаруживаться серьезная диспропорция. Количество |
67 мнению Я.А.Левицкого, «некоторые поселения перерастали н такие, которые мы называем городами, причем феодальными городами, т.е. прежде всего центрами ремесла и торговли, организованными по феодальному принципу, соответствующими общим условиям развития феодализма (феодальные формы собственности, система привилегий, цехов, гильдий и других корпораций, режим регламентации в целом, феодально-сословный строй и т.п.Я.А.Левицкий, таким образом, полагает однопорядковыми такие характеристики города как «центр ремесла и торговли» и «феодальный город». Таким образом, если у Л.ДЛюблинской, М.М.Фрейденберга. ММ.Абрамсон раннесредневековый город предстает как постепенно феодалнзирующнйся античный город, то у А.М.Чипериса город раннего средневековья своим «феодальным способом производства» уже подобен городу развитого феодализма центру ремесла и торговли, организованному но феодальному принципу, как более корректно характеризует его Я.АЛевицкий. Болес сдержанную, осторожную, в чём-то двойственную научную позицию в ходе дискуссии заняла А.А.Кириллова. Так, признавая наличие раннесредневековых городов на юге Франции и в Италии, исследовательница, как и Я.А.Левицкий, указала на их отсутствие, например, в Англии, о городской истории которой, по ее мнению, возможно начинать говорить не ранее X-.XI вв.1"7.Рассуждая же о природе города, А.А.Кириллова отметила, что «город это центр ремесла и торговли, с определенной корпоративной организацией, свободным, но неполноправным населением и рядом особенностей социального и политического порядка. Такой облик его I hJC Создавался постепенно, от раннего средневековья до XIII-XVI вв.» . Исследовательница избегает употребления такого понятия, как «феодальный Левицкий Я.А. Возникновение средневекового i орода. Выступление на научной сессии... С.У1. См.: Кириллова А.А. Возникновение средневекового города. Выступление на научной сессии... С-98-99. ,6КТам же. С. 100. 78 ГЛАВА 3. ОСОБЕННОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ ТЕОРИИ КОНТИНУИ ТЕТА К РЕШЕНИЮ ПРОБЛЕМЫ ГЕНЕЗИСА СРЕДНЕВЕКОВОГО ГОРОДА В УРБАНИСТИКЕ 1970-1980-х гг. 3.1. Генезис средневекового гоюда в работах 1970-х начала 1980-х гг. О состоянии советской науки в 1970-е гг. в нашей литературе можно встретить довольно разноречивые оценки. Н.А.Хачатурян считает, что « с начала 70-х годов стала очевидной тенденция к свободе методологического выбора для историков и утверждению принципов амбивалентности и I ел плюрализма в методах познания» ' Е.В.Гутнова, выражаясь более осторожно, пшисI о «сдвигах в лучшую сторону», когда при всем «догматизме и узости . подхода к истории», в советской науке 1970-х гг. «несомненно были... какието эвристические достоинства..., которые давали выход на новые темы»"*7. Но так или иначе, состояние научной литературы этого времени свидетельствует по крайней мере о том. что в семидесятые годы начали шире ставиться вопросы методологии истории. Как следствие, открылся некоторый простор в толковании теории формаций, появился более комплексный подход к самой их истории. Постепенно отступал принцип объяснения всего и вся в рамках жесткого экономическог о детерминизма и. соответственно, активизировались исследования в других сферах истории. Осмыслялись работы зарубежных . коллег, увлеченных в это время применением структуралистских методов в изучении истории. В собственных работах наших специалистов главным оставалось тщательное, добросовестное изучение исторических источников. I Ях накопление и осмысление исторических фактов . ,ад Хачатурян II. Л. А.А.Сваннлзс личность, труды, поколение //Средние иска. М. 2090. Вын 61 СМ3. Гутиова Е.В. Пережитое. С. 342. ш О тенденциях развития советской исторической науки в 1970-е п подробнее см.: Гутиова Е.В Пережитое. С342. 343 и сл 151 субдисциплин. Наряду с такими традиционными направлениями, как политическая и конституционная история, экономическая история и история права, история искусства и история культуры, выдвинулись на авансцену такие направления, как историческая демография, историческая география, историческая экология. этноистория, историческая антропология, историческая психология, историческая социология и др., в каждом из которых выделялись особые исследовательские поля и формировались свои внутренние подразделения. Все это потребовало от специалистов «стереоскопического видения исторического процесса в единстве всех его сторон», а также «демонстрации динамики его развертывания во времени и пространстве» . Добавим, что. на наш взгляд, вес это как-то начинает размывать изучение непосредственно исторического процесса. Не исключено, что такая «междисциплинарная дружба», обогатив каждую из дисциплин, через какое-то время войдет в более сдержанные рамки, оставив за каждой се предметные приоритеты. Процессы, имевшие место в отечественной исторической науке во второй половине 80-х 90-е гг. XX века, затронули и медиевистику. Известно, что в XX столетии именно медиевистика благодаря школе «Анналов» оказалась на особом месте в пр-тстране гее исторического знания и в исторической науке вообще. Бесспорно, что в силу самого объекта исследования отечественная медиевистика нс могла быть абсолютно изолированной от европейской науки, даже при ограниченном и не всегда адекватном восприятии сю западной литературы. Кроме того, нельзя не согласиться с Н.А. Хачатурян по поводу того, что медиевистика затрудняла возможность спекуляции научными фактами и обобщениями, поставив высоким уровнем профессиональной подготовки преграды невежеству. Хронологическая отдаленность ее сюжетов уводила, до известной степени, ученых от многих опасных ситуаций современной им идеологической жизни'**. Репина Л.II. «Новая историческая наука» и социальная история, С. 42. ,чк Хачатурян Н.А. Достижения, потери и перспективы отечественной медиевистики... С. 6. |