14 форм общественного взаимодействия. В частности, негативно характеризует хаос Ригведа как «... мрак, сокрытый мраком. Неразличимая пучина все это». В мифах Древнего Египта представления о хаосе воплощены в образе Нуна первобытного океана, характеризуемого небытием, отсутствием неба, земли, животных и людей. Конфуцианский подход к хаосу характеризует его как нечто бесформенное, где все стихии смешаны. Ветхозаветная концепция хаоса, несмотря на его подчиненность Богу, описывается, тем не менее, как возмездие, кара человеческому роду. В начальный период развития греческой философии, в частности у Гесиода, хаос описан как важная составляющая часть первоначальных потенций, кроме Хаоса включавший Тартар, Эрос, Гею: «В начале существовал лишь вечный, безграничный, темный Хаос. В нем заключается источник жизни мира. Все возникло из безграничного-Хаоса весь мир и бессмертные боги».1 2 Антитеза хаосу — космос, лежащийв основе осознания общественной упорядоченности, обладал в воззрениях древнегреческой философии целостностью, определенностью, наличием общего закона, управляющего им. При этом космический закон одинаково действует как в макрокосмосе, гак и в микрокосмосе, указывая на необходимость соотнесения регулирования общественных отношений с закономерностями природного развития. Античная философия неоднократно указывает на наличие таких законов, которые имеют приоритет над установлениями официальной власти. Софокл, противопоставляя^ властные распоряжения и высший закон, говорит, что «...не сегодня и не вчера л был создан Закон богов, живет он вековечно». Идея космического закона как доминанты общественного порядка получила наиболее детальную разработку в учении Гераклита и была оформлена понятием «логос»: «Хотя этот логос существует вечно, люди не понимают его ни прежде, чем услышат о нем; ни услышав впервые. Ведь все совершается по этому логосу, а ониуподобляютсяневеждам, когда приступают к таким словам и таким делам, какие излагаю, 1 Ригведа Избранные гимны. М.: Наука, 1972. с. 129. 2 Кун Т Легенды и мифы Древней Греции. М., 1963. с 17 |
15 Истоки формирования правосознания как неотъемлемого феномена культуры восходят к ранним мифологическим и религиозным воззрениям на социальный порядок. Согласно им, упорядоченность социальной жизни в общественных представлениях должна воспроизводить космический и природный порядок. Основанием идеи порядка при этом является длительный опыт человеческого существования, констатированный в космологических и космогонических мифах, негативно оценивающий хаос и беспорядок, указывающий на приоритет организованных форм социального взаимодействия. В частности, негативно характеризует хаос Ригведа как «...мрак сокрытый мраком. Неразличимая пучина все это».2 В мифах Древнего Египта представления о хаосе воплощены в образе Нуна первобытного океана, характеризуемого небытием, отсутствием неба, земли, животных и людей. Конфуцианский подход к хаосу характеризует его как нечто бесформенное, где все стихии смешаны. Ветхозаветная концепция хаоса, несмотря на его подчиненность Богу, описывается, тем не менее, как возмездие, кара человеческому роду. В начальный период развития греческой философии, в частности у Гесиода, хаос описан как важная составляющая часть первоначальных потенций, кроме Хаоса включавший Тартар, Эрос, Гею: «В начале существовал лишь вечный, безграничный, темный Хаос. В нем заключается источник жизни мира. Все возникло из безграничного Хаоса весь мир и бессмертные боги».3 Антитеза хаосу космос, лежащий в основе осознания социальной упорядоченности, обладал в воззрениях древнегреческой философии целостностью, определенностью, наличием общего закона, управляющего им. При этом космический закон одинаково действует как в макрокосмосе, так и в микрокосмосе, указывая на необходимость соотнесения регулирования социальных отношений с закономерностями природного развития. Античная философия неоднократно указывает на наличие таких законов, которые имеют приоритет над установлениями официальной власти. Софокл, противопоставляя властные распоряжения и высший закон, говорит, что «...не сегодня и не вчера был создан Закон богов, живет он вековечно».4 Идея космическою закона как доминанты социального порядка получила наиболее детальную разработку в учении Гераклита и была оформлена понятием «логос»: «Хотя этот логос существует вечно, люди не понимают его ни прежде, чем услышат о нем, ни услышав впервые. Ведь все совершается по этому логосу, а они уподобляются невеждам, когда приступают к таким словам и таким делам, какие я излагаю, разделяя каждое по природе и разъясняя по существу. От остальных же людей скрыто то, что они делают, бодрствуя, точно так же, как они свои сны забывают».5 Следовательно, уже в рамках древнегреческой философии довольно остро был поставлен вопрос о различии между высшим законом и законом в его узком (позитивистском) понимании. Гесиод, разработавший понятие «номоса», то есть божественного закона для людей и Гомер, говоривший о «темисе» божественных предписаниях людям, таким образом, имели существенные основания говорить о необходимости их соответствия законам природы. Платон также полагал, что космический закон обладает приоритетом в социальных отношениях: «Во всем, вплоть до возникновения времени, космос имел сходство с тем, что отображал, кроме одного: он еще не содержал в себе всех живых существ, которым должно было в нем возникнуть, и этим являл несоответствие вечносущей природе. Но и этот недостаток Бог решил восполнить, чеканя его соответственно природе первообраза».6 Социально-обусловленное противопоставление понятий «номоса» и «фюзиса», осуществленное в рамках софизма, позволило древнегреческой философии генерировать понятие «естественного номоса», понятие которого впоследствии легло в основу концепции естественного права. В рамках восточной философии противоречие между социальным законом и космическим законом и, соответственно, его отражение сознанием не носит актуального характера. В частности, в «Упанишадах» дхарма это 16 |