15 разделяя каждое по природе и разъясняя по существу. От остальных же людей скрыто то, что они делают, бодрствуя, точно так же, как они свои сны забывают».1 2 Уже в рамках древнегреческой философии довольно остро был поставлен вопрос о различии между высшим законом и законом в его узком человеческом понимании. Гесиод, разработавший понятие «иомоса», то есть божественного закона для людей и Гомер, говоривший о «темнее» — божественных предписаниях людям, имели существенные основания говорить о необходимости их соответствия законам природы. Платон также полагал, что космический закон обладает приоритетом в общественных отношениях: «Во всем, вплоть до возникновения времени, космос имел сходство, с тем, что отображал, кроме одного: он еще не содержал в себе всех живых существ, которым должно, было в нем возникнуть, и этим являл несоответствие вечно существующей природе. Но и этот недостаток Бог •у решил восполнить, чеканяего соответственно природе первообраза»* Общественноепротивопоставление понятий «номоса» и «фюзиса», осуществленное в» рамках софизма, позволило древнегреческой» философии I генерировать понятие «естественного номоса» которое впоследствии легло в основу концепции естественного права. В рамках восточной философии противоречие между общественным законом и космическим законом и, соответственно, его отражение сознанием не носит актуального характера. В частности, в «Упанишадах» дхарма это одновременно и верховная сущность мира и утилитарные предписания по осуществлению общественной и личной жизни. В китайской философской традиции главный жизненный принцип человека «ли» требует того, чтобы его существование было соразмерно законам природы. В связи с этим ряд исследователей полагает, что законы в конфуцианстве не являются нормальным средством решения конфликтов между людьми; в китайском 1 Боннар А. Греческая цивилизация. От Антигоны до Сократа. М.: Искусство, 1992. с.31. 2 История философии. Т.1.: Философия античного и феодального общества. М.: Господитиздат, 1941. -с.58. |
что «...не сегодня и не вчера был создан Закон богов, живет он вековечно».4 Идея космическою закона как доминанты социального порядка получила наиболее детальную разработку в учении Гераклита и была оформлена понятием «логос»: «Хотя этот логос существует вечно, люди не понимают его ни прежде, чем услышат о нем, ни услышав впервые. Ведь все совершается по этому логосу, а они уподобляются невеждам, когда приступают к таким словам и таким делам, какие я излагаю, разделяя каждое по природе и разъясняя по существу. От остальных же людей скрыто то, что они делают, бодрствуя, точно так же, как они свои сны забывают».5 Следовательно, уже в рамках древнегреческой философии довольно остро был поставлен вопрос о различии между высшим законом и законом в его узком (позитивистском) понимании. Гесиод, разработавший понятие «номоса», то есть божественного закона для людей и Гомер, говоривший о «темисе» божественных предписаниях людям, таким образом, имели существенные основания говорить о необходимости их соответствия законам природы. Платон также полагал, что космический закон обладает приоритетом в социальных отношениях: «Во всем, вплоть до возникновения времени, космос имел сходство с тем, что отображал, кроме одного: он еще не содержал в себе всех живых существ, которым должно было в нем возникнуть, и этим являл несоответствие вечносущей природе. Но и этот недостаток Бог решил восполнить, чеканя его соответственно природе первообраза».6 Социально-обусловленное противопоставление понятий «номоса» и «фюзиса», осуществленное в рамках софизма, позволило древнегреческой философии генерировать понятие «естественного номоса», понятие которого впоследствии легло в основу концепции естественного права. В рамках восточной философии противоречие между социальным законом и космическим законом и, соответственно, его отражение сознанием не носит актуального характера. В частности, в «Упанишадах» дхарма это 16 одновременно и верховная сущность мира и утилитарные предписания по осуществлению общественной и личной жизни. В китайской философской традиции главный жизненный принцип человека «ли» требует того, чтобы его существование было соразмерно законам природы. В связи с этим ряд исследователей полагает, что законы в конфуцианстве не являются нормальным средством решения конфликтов между людьми, в китайском идеале законы вообще не должны применяться, люди должны решать все споры путем переговоров.7 Несмотря на то, что в древнегреческой и в древневосточной философии сложился разный подход к пониманию взаимодействия законов природы и социальных законов, что в последствии в существенной степени повлияло на характер различий восточного и западного типов правосознания, во всех случаях функциональная связь указанных законов осуществляется через понятие справедливости. Древнейшие представления о божественной справедливости нашли свое выражение, например в таком понятии как «рта» в древнеиндийской Ригведе, «ма-ат» в Древнем Египте, «дао» в Древнем Китае, «дике» в Древней Греции. Идея справедливости, с момента формирования философии как системы знаний, становится лейтмотивом значительного числа исследований, внесших существенную лепту в осознание общественных процессов. В частности, соответствие природе Демокрит расценивал как критерий справедливости в этике, политике, законодательстве. «То, что считается справедливым, утверждал он, не есть о справедливое: несправедливо же то, что противно природе». Критикуя законы, соответствующие «общественному мнению», и расходящиеся с закономерностями развития природы, Демокрит утверждал, что «Предписания законов искусственны. По природе же существуют атомы и пустота».9 Согласно Сократу, как неписанные божественные законы, так и писанные человеческие законы, имеют в виду одну и ту же справедливость, которая не просто является критерием законности, но, по существу, тожественна с ней.10 17 |