|
30 на значимость творческого наследия Ф.М. Достоевского для русской философии права и тем самым существенно расширил сам предмет правоведения, включив в него изучение его религиозных оснований. Г1.И. Новгородцев в своих выводах исходил из анализа аксиологических оснований российского правосознания, говоря о непрактичности и духовности русского человека, склонного к колебаниям, отличающимся «вечной страстностью и неудовлетворенностью своего стремления». Наиболее подробному анализу феномен правосознания в первой половине 20в. подвергся в философской концепции И.А. Ильина. В ней рефлексировались не только противоречивость сложившихся научных концепций правосознания, но и социальная практика его формирования, осуществляемая как в буржуазных странах, так и в Советской России. Он утверждал, что духовно-верное правосознание дано в зачатке каждому человеку, что оно живет и действует в душах даже и тогда, когда оказывается слабым, темным, подавленным или заглушённым; подобно очевидности или совести оно сохраняет свою природу и свое значение даже и тогда, когда жизненная сила его сводится к минимуму. Поэтому его следует рассматривать как один из факторов исторического процесса, как реально наличную силу, еще не развернутую.1 Разрабатывая концепцию «здорового правосознания» он подчеркивал, что оно в значительной степени носит идеальный характер, но не в том смысле, что его нет в действительности; оно реально в душах, хотя жизненная сила его может и должна стать гораздо большей. И.А. Ильин подчеркивал, что правосознание выступает в качестве такой исторической силы, которая выражается в том, что всюду, где она действует с большею интенсивностью и в большем объеме, порядок общественной жизни оказывается не только более совершенным, но и более прочным и устойчивым. Жизненность и прочность государства определяется, как полагал И.А. Ильин, уровнем народного правосознания: духовное здоровье и сила правосознания есть главная основа государственной организации и огражденной ею национальной духовной культуры. 1 Ильин И.Л. О сущности правосознания. М., 1992. с.39. |
реформе во имя нравственных целей».33 Для Канта естественное право является понятием идеальным и нравственным и, следовательно, верховным принципом всякого законодательства. П.И. Новгородцев же утверждал, что содержание естественного права меняется от эпохи к эпохе, хотя сам факт его наличия бесспорен. «Идея естественного права для Канта есть категорический императив, и, следовательно, норма практического разума. Напротив, учение положительного права имеет дело с признанными и действующими законами, появившимися при известных условиях места и времени».34 Противоречивая природа правосознания обусловлена у П.И. Новгородцева тем обстоятельством, что «Гармония личности с обществом возможна лишь в том умопостигаемом царстве свободы, где безусловная и всепроникающая солидарность сочетается с бесконечностью различий. В условиях исторической жизни такой гармонии нет и быть не может».35 Заслуга П.И. Новгородцева в сфере познания феномена правосознания, с нашей точки зрения, состоит в том, что он раскрыл глубинную связь отечественной философии права с национальной ментальностью. Он одним из первых указал на значимость творческого наследия Ф.М. Достоевского для русской философии права и тем самым существенно расширил сам предмет правоведения, включив в него изучение его религиозных оснований. П.И. Новгородцев в своих выводах исходил из анализа аксиологических оснований российского правосознания, говоря о непрактичности и духовности русского человека, склонного к колебаниям, отличающимся «вечной страстностью и неудовлетворенностью своего стремления». Наиболее подробному анализу феномен правосознания в первой половине 20в. подвергся в философской концепции И.А. Ильина. В ней рефлексировалась не только противоречивость сложившихся научных концепций правосознания, но и социальная практика его формирования, осуществляемая как в буржуазных странах, так и в Советской России. Он утверждал, что духовно-верное правосознание дано в зачатке каждому 33 человеку, что оно живет и действует в душах даже и тогда, когда оказывается слабым, темным, подавленным или заглушенным; подобно очевидности или совести оно сохраняет свою природу и свое значение даже и тогда, когда жизненная сила его сводится к минимуму. Поэтому его следует рассматривать как один из факторов исторического процесса, как реально наличную силу, еще не развернутую36. Разрабатывая концепцию «здорового правосознания» он подчеркивал, что оно в значительной степени носит идеальный характер, но не в том смысле, что его нет в действительности; оно реально в душах, хотя жизненная сила его может и должна стать гораздо большей. И.А. Ильин подчеркивал, что правосознание выступает в качестве такой исторической силы, которая выражается в том, что всюду, где она действует с большею интенсивностью и в большем объеме, порядок общественной жизни оказывается не только более совершенным, но и более прочным и устойчивым. Жизненность и прочность государства определяется, как полагал И.А. Ильин, уровнем народного правосознания: духовное здоровье и сила правосознания есть главная основа государственной организации и огражденной ею национальной духовной культуры. Интересно обоснование И.А. Ильиным априорного характера правосознания: оно, с точки зрения философа, живет в душе и тогда, когда еще отсутствует положительное право, когда нет еще ни «закона», ни «обычая», когда никакой «авторитет» еще не высказался о «правом», верном поведении. При этом полусознательное, непосредственное убеждение в том, что не все внешние деяния людей одинаково допустимы и «верны», что есть совсем «невыносимые» поступки и есть «справедливые» исходы и решения, это убеждение, еще не знающее о различии «права и «морали» лежит в основании всякого «закона» и «обьгчая» и генетически предшествует всякому правотворчеству; переживание естественного права присуще каждому человеку, но у большинства оно остается смутным, неуверенным и неосознанным «правовым чувством», как бы «инстинктом правоты» или в лучшем случае «интуицией правоты». 34 148 Фактором, существенно затруднявшим анализ проблем правосознания во второй половине 19-го в., являлся юридический позитивизм. Но социально-правовая практика, обобщенная в рамках неклассической социологии права показала, что отказ от «оценочных суждений» и от философских подходов к праву выводил за пределы правоведения не только всю критику позитивного права, но и прогностический подход к самому праву, т.е. проблему его совершенствования и развития. Наиболее значимым достижением социологического подхода к праву стало признание функциональной связи объективного и субъективного права, что является важнейшим методологическим подходом в формировании современных философских представлений о правосознании. Существенное место в диссертационном исследовании занял вопрос развития теории правосознания в отечественном социально-философском дискурсе. Анализу были подвергнуты традиционные религиознонравственные основы отечественного правосознания, осмысленные в трудах М.М. Сперанского, П.Я. Чаадаева, А.С. Хомякова, В.С. Соловьева, социологический подход к проблемам права и правосознания, осуществленный Б.Н. Чичериным, С.А. Муромцевым, М.М. Ковалевским, а также этическая концепция права П.И. Новгородцева, В качестве одного из наиболее важных элементов теоретикометодологической основы анализа феномена правосознания представлено философское наследие И.А. Ильина, в котором была отражена не только противоречивость сложившихся научных концепций правосознания, но и социальная практика его формирования, осуществляемая как в буржуазных странах, так и в Советской России. И.А. Ильин напрямую связывал развитие правосознания и устойчивость всех форм социального взаимодействия. С методологической точки зрения представляется важным, что И.А. Ильин разработал вопрос априорного характера правосознания, что дало существенные основания в рамках исследования рассматривать проблему зависимости системы позитивного права от правосознания. |