|
88 этапах развития у движения не было фундаментального идеологического обоснования, оно также не было вписано ни в одну геополитическую схему. Проекты ичкерийского государствостроения формулировались представителями сепаратистской элиты в спешке и редактировались по мере изменений политической конъюнктуры. Даже первая Конституция Ичкерии (1991-1994 гг.) во многом копировала Основной Закон Литвы175 Для понимания природы чеченского сепаратизма абсолютизация роли объективных факторов («исторических предпосылок») не только методологически бесперспективна. Она, в некоторой степени, опасна, поскольку не позволяет разглядеть «пути», маршруты сепаратизма, то есть те ситуативные факторы которые стали условиями детонации сепаратистских тенденций именно в Чечне и именно в начале 90-х годов. К числу этих условий относился и социально-экономический кризис начала 90-х годов, и общий паралич государственной власти, и институциональная стагнация советской государственности. Но и эти факторы в равной степени действовали в других потенциально сепаратистских регионах. Однако только политический класс Чечни оказался достаточно предприимчивым для того, чтобы в общем хаосе политического процесса начала 90-х годов уловить конъюнктурный компонент и, с использованием всех и «объективных» (историчес л и «ситуативных», в том числе, внешнеполитических, ресурсов, попытаться 176 организовать свое «политическое пространство» . Поэтому именно в Чечне сепаратистское движение получило наибольшее развитие и привело к наиболее разрушительным последствиям. Как справедливо отмечает Р. Хасбулатов, чеченский сепаратизм стал «формироваться «сверху» самим руководством республики (вначале, со второй половины 80-х годов до августа 1991 года самим партийноI7^ М аркедонов С.М . Чечня. Война как мир и мир как война //Ксенофобия на юге России: сепаратизм, конфликты и пути их преодоления //Ю жнороссийское обозрение. Выпуск 6. 2002.С.9 |
72 Кроме того, наблюдается падение доверия к Центру со стороны тех жителей Юга, которые ожидают от российской власти если не модернизаций, то меньшей архаичности, чем от этнократических кланов70. Радикальные националистические политические процессы Первый этап зарождения сепаратизма на базе национальных движений на Юге России относится к 1988-1989 годам. Первые организации носили не сепаратистский, а надионалистически-демократичсский характер (Народный фронт и Зеленое движение в Чечено-Ингушетии, Народный фронт в Калмыкии). Они выступали против местных партийно-советских властей, выражали поддержку демократическим преобразованиям, затем стали выдвигать требования национального характера. В 1990 году не ставился вопрос о суверенитете, но чеченские национал-демократы требовали предоставления республике союзного статуса. В августе-сентябре 1991 года в столицах автономных республик (Грозном, Нальчике, Махачкале) прошли массовые акции с требованием демократических выборов в Верховные Советы республик. Как справедливо отмечаег Р. Хасбулатов, чеченский сепаратизм стал «формироваться «сверху» самим руководством республики (вначале, со второй половины 80-х годов до августа 1991 года самим партийносоветским руководством республики, а позже генералом Дудаевым и его сподвижниками). Политический класс Чечни в общем хаосе политического процесса начала 90-х годов уловил конъюнктурный компонент и попытался организовать свое «политическое пространство»7677. В Чечне сепаратистское движение получило наибольшее развитие и привело к наиболее разрушительным последствиям. Развитие сепаратистского движения «в верхах» прошло точку невозврата после «захвата власти маргинальным меньшинством в результате путчистского переворота в августе сентябре 76Новицкий И.Я. указ. соч. С.35 77 Хасбулатов Р.И. Чеченская трагедия стала результатом деформации федеральной власти //Государство, политика и сепаратизм. -2000-12-14. 75 как армянские, украинские, прибалтийские националистические движения»83. Поэтому на начальных ^ этапах развития у движения не было фундаментального идеологического обоснования, оно также не было вписано ни в одну геополитическую схему. Проекты ичкерийского государствостроения формулировались представителями сепаратистской элиты в спешке и редактировались по мере изменений политической конъюнктуры. Как полагают эксперты, в ближайшие годы на Юге России невозможен сепарациошшй конфликт в той форме, в какой он развивался в Чечне: у сепаратистских сил недостаточно ресурсов для эскалации сепаратизма. Считается, что опыт чеченских кампаний не позволит федеральному Центру повторить негативный опыт. Однако сепаратизм многолик. Сепаратистские цели достигаются посредством самого широкого диапазона методов: от терроризма, «беспрецедентного, непредсказуемого и ужасного метода борьбы, посредством которого, ничем не ограниченные и беспорядочные акты насилия превратили весь мир буквально в арену сражения»84 до политического «торга». Поэтому нельзя не учитывать, что помимо радикального сепаратизма на Юге России существуют очаги других видов потенциальных сепаратистских конфликтов: Паритетный сепаратизм это стремление региональной элиты получить большую степень самостоятельности во внутренних и внешних делах региона. Сегодня это стремление ограничено реформой властной вертикали. Однако этот вид сепаратизма имеется во всех республиках Северного Кавказа, руководство которых нацелено на проведение самостоятельной и 83Маркедонов С.М. Чечня. Война как мир и мир как война //Ксенофобия на юге России: сепаратизм, конфликты и пути их преодоления /ЛОжнороесийское обозрение. Выпуск 6. 2002,С.7 84 Терроризм: теория и практика //И. Александер. Цит. по Мирский Г. Дракон встаёт на дыбы (О международном терроризме) //Глобальная экономика и международные дела. -2002. -№ 3. -С. 37 91 2.2. Субъекты дестабилизации политической ситуации налоге России Многие территории РФ имеют свои исторические «скелеты в шкафу»116, вековые традиции развития религии, институты патриархальной организации общества, авторитет которых зачастую превышает авторитет государственной власти. Многие этносы России пережили оккупацию территории и репрессии по национальному признаку. Поэтому следует признать, что «при желании можно доказать исторические права на отделение даже казачьих областей от Центра России»117. То есть в России много потенциально конфликтных регионов, и деструктивный характер политических процессов Юга России не является тем объективно обусловленным феноменом, который, с «железной необходимостью» пробивает себе путь в силу внутренних закономерностей самого явления»118. Автор полагает, что главным фактором и атрибуцией деструктивных политических процессов на Юге России является активность субъектов, обладающих достаточными ресурсами для канализации социального и политического недовольства в русло этнических противоречий. При наличии нескольких потенциально конфликтных (сецессионных) территорий в; России, только политические субъекты южных регионов оказались достаточно предприимчивыми для того, чтобы в общем хаосе политического процесса уловить конъюнктурный компонент и, с использованием всех и «объективных» (исторических), и иных ресурсов, попытаться перестроить «политическое пространство» в свою пользу119. СМаркедонов С.М. Чечня. Война как мир и мир как война //Ксенофобия на юге России: сепаратизм, конфликты и пути их преодоления /ЛОжнороссийское обозрение. Выпуск 6. 2002.С.б 117Там же. С.8 118 Хасбулатов Р. От несвободы к тирании: раскол в чеченском обществе и его последствия //Культура Чечни: история и современные проблемы. -М.: Наука, 2002. 80 с. С.16 119Там же. С. 11 |