|
мужчины, в том числе и престарелые, вставали. Отходя от женщины, мужчины поворачивались налево, чтобы она оставалась справа на более почетной стороне. Идя с женщиной, они также держались слева. Правда, если этой женщиной была собственная жена, то мужчина шел справа, подчеркивая этим свое превосходство. Более почетная правая сторона отводилась женщинам и в тех танцах, в которых участвовали как мужчины, так и женщины. Всадник, поравнявшись с женщиной, спешивался. Однако у карачаевцев отношение к женщине предусматривало проявление и с ее стороны уважения мужчине. Так, женщина при виде мужчины должна была подняться. Встретив мужчину, женщины должны были остановиться лицом к нему и, только пропустив его, продолжать свой путь. Пересекать дорогу мужчинам или обгонят их женщинам не полагалось [202, С.118]. Избегание между супругами при старших включало в себя также ряд других требований: не показываться вместе, не вступать в разговор, не проявлять друг о друге видимую заботу. Напомнить мужчине, что он женат, справиться у него о здоровье жены означало обиду. Едва ли не еще строже было избегание между женщиной и старшей родней мужа, в особенности мужчинами в летах отцом, дедом, старшим из братьев, дядей. При старших родственниках или соседях женщины (как, впрочем, и мужчины), в особенности первое время, старались не показывать, что они имеют какое-нибудь касательство к своим детям. Со своей стороны, мужчина избегал старших родственников жены, хотя не так долго и тщательно, как жена избегала его старших родственников. Почти все обычаи избегания предполагали запрещение произносить настоящие имена избегаемых лиц. Устное народное творчество ярко и убедительно раскрывает отрицательные черты, осуждает человеческие пороки. Так, заклеймены позором те, кто жаден и лжив. Семья стремилась предупреждать проявление отрицательного в поведении детей. |
117 стороне. Идя с женщиной, они также держались слева. Правда, если этой женщиной была собственная жена, то мужчина шел справа, подчеркивая этим свое превосходство. Более почетная правая сторона отводилась женщинам и в тех танцах, в которых участвовали как мужчины, так и женщины. Всадник, поравнявшись с женщиной, спешивался. Однако у горских народов Северного Кавказа отношение к женщине предусматривало проявление и с ее стороны уважения мужчине. Так, женщина при виде мужчины должна была подняться. «Вставать при появлении мужчины в комнате — знак уважения, который самая высокородная дама должна отдавать самому низкопоставленному батраку в Черкесии», — писал привыкший к европейским порядкам Дж. Лонгворд. Почти то же самое говорил об этом Хан-Гирей: «Когда войдет в дом мужчина, какого бы он ни был звания и состояния, то женщина встает с места, хотя бы даже вошедший был ее крепостной человек. Встретив мужчину, женщины должны были остановиться лицом к нему и, только пропустив его, продолжать свой путь. Пересекать дорогу мужчинам или обгонять их женщинам не полагалось (190;574). Избегание между супругами при старших включало в себя также ряд других требований: не показываться вместе, не вступать в разговор, не проявлять друг о друге видимую заботу. Напомнить мужчине, что он женат, справиться у него о здоровье жены означало обиду. Едва ли не еще строже было избегание между женщиной и старшей родней мужа, в особенности мужчинами в летах — отцом, дедом, старшим из братьев, дядей. При старших родственниках или соседях женщины (как, впрочем, и мужчины), в особенности первое время, старались не показывать, что они имеют какоенибудь касательство к своим детям. Со своей стороны, мужчина избегал старших родственников жены, хотя не так долго и тщательно, как жена избегала его старших родственников. Почти все обычаи избегания предполагали запрещение произносить настоящие имена избегаемых лиц. Устное народное творчество ярко и убедительно раскрывает отрицательные черты, осуждает человеческие пороки. Так, заклеймены позором те, кто жаден и лжив. Поговорки и пословицы абазинов гласят: «Апсынамхъа апсы йпыц ыц1ыхит1» (Жадный и у покойника зуб вырвет); «Апсынамхъа уыца дахъаумырпшын» (Не давай жадному заглядывать в свой закром); «Амц ащап1ы гьбагъьам» (У лжи ноги некрепки); «Амц щап1ы ац1аргылуачвап1» (Ко лжи трудно приставить ноги) (217; 65). Семья стремилась предупреждать проявление отрицательного в поведении детей. Говоря о нравственности народов Северо-Западного Кавказа, следует подчеркнуть ее такую черту, как трезвость. Пьянство всегда считалось безнравственным. Оно осуждалось общественным мнением, религиозными нормами, считалось предосудительным проступком. Пьяный рисковал потерять авторитет на многие годы, с ним переставали общаться. Он терял главное — уважение старших, связь с обществом, подвергался изоляции от других людей. В народной педагогике к задачам нравственного воспитания отнесено воспитание у подрастающего поколения способности к пониманию самого большого человеческого горя — смерти. Без правильного этического понимания сущности смерти и отношения к ней народ не мыслил постижения жизни. Детям, молодежи в процессе повседневного общения родители внушали мысль о том, что умирает человек, но человечество бессмертно. Однако смерть каждого отдельного человека — неотвратимое горе. Она порождает у родных, близких чувство невыносимой боли. Постигшая смерть вызывает у живых непримиримость к ней, отрицание ее и стремление утверждать жизнь, радость бытия, созидательного труда, повышает ответственность людей за свою жизнь, за жизнь окружающих, близких, дорог их. Воспитывая у детей, молодежи такое отношение к смерти, родители, старшие члены семьи стремились вырабатывать у них духовную и нравственную готовность к переживанию этого величайшего горя. Они направляли их волю и эмоции на развитие умения дорожить жизнью, на укрепление веры во всепобеждающую силу жизни. В песнях, загадках, пословицах и поговорках нашли широкое отражение |