|
с целью, во имя которой оно получается, а в результате воспринимается многими молодыми людьми как нечто принудительное. Причем эта принудительность относится как к среднему, так и к высшему образованию, которое только с первого взгляда кажется дополнительным и добровольным. При этом прослеживается закономерность: чем дольше продолжается обучение, которое само по себе все чаще ничего еще не гарантирует, тем привычнее для молодого человека положение учащегося и тем сложнее его переход от сравнительно беззаботной жизни школьника студента аспиранта к такой, в которой все начинает зависеть уже от него самого. Кроме того, длительный официально признанный период «невзрослости» сам по себе существенно ослабляет для многих молодых людей и стремление к успеху, и желание вхождения во взрослую жизнь и во взрослый мир. Именно это нежелание взрослеть, стремление различными способами сохранить чуть ли нс навсегда право на «детскую» безответственность, поначалу озадачившее многих исследователей молодежи, было отмечено на Западе еще в начале 60-х гг. XX столетия. Историческое появление хиппи, стремившихся выйти из естественного процесса взросления и, с одной стороны, пользоваться преимуществами взрослой жизни, когда ты сам можешь решать, как тебе поступать, а, с другой стороны, одновременно ни за что не отвечать, было первым проявлением молодежного «вечного детства». Э. Фромм", говоря о студенческой революции 60-х гг. в США, отмечал, что, в сущности идеалов «революционной» молодежи того времени было «снова стать детьми», а такие авторы, как Маркузе, «подбросили им весьма подходящую идеологию, согласно которой возвращение в детство а не переход к зрелости и есть конечная цель революции». Идея нескончаемого детства и по сей день витает в существенной части молодежной субкультуры. т Фромм Э. Человек для себя. Иметь или быть? Минск, 1997. 46 |
86 ное. Затянувшееся по времени образование, по сути, теряет непосредственную связь с целью, во имя которой оно получается, а в результате воспринимается многими молодыми людьми как нечто принудительное. Причем эта принудительность относится как к среднему, так и к высшему образованию, которое только с первого взгляда кажется дополнительным и добровольным. При этом прослеживается закономерность: чем дольше продолжается обучение, которое само по себе все чаще ничего еще не гарантирует, тем привычнее для молодого человека положение учащегося и тем сложнее его переход от сравнительно беззаботной жизни школьника студента аспиранта (или, точнее, жизни в период обучения в школе, вузе, аспирантуре, а к этому можно еще прибавить период обучения в техникуме, училище, колледже и т.п.) к такой, в которой все начинает зависеть уже от него самого. Кроме того, длительный официально признанный период «невзрослости» сам по себе существенно ослабляет для многих молодых людей и стремление к успеху, и желание вхождения во взрослую жизнь и во взрослый мир. Именно это нежелание взрослеть, стремление различными способами сохранить чуть ли не навсегда право на «детскую» безответственность, поначалу озадачившее многих исследователей молодежи, было отмечено на Западе (а точнее, в США) еще в начале 60-х гг. XX столетия: историческое появление хиппи, стремившихся выйти из естественного процесса социального взросления и, с одной стороны, пользоваться преимуществами взрослой жизни, когда ты сам можешь решать, как тебе поступать, а, с другой стороны, одновременно ни за что не отвечать, было первым проявлением молодежного социального «вечного детства». Чуть позже отечественные хиппи (в то время СССР) именно так впервые и заявили о себе. В Москве 1 июня 1967 г. в День защиты детей они вышли на «демонстрацию» к памятнику Пушкина с плакатами и заявлениями, что они «дети Земли»119 и советами: «Живите как 119 Левикова С И. Хиппи. В кн.: Бобахо В.А., Левикова С.И. Культурология: программа базового курса, хрестоматия, словарь. М., ФАИР-ПРЕСС, 2000, стр. 386 387. 87 дети, в мире, спокойствии! Не гонитесь за призрачными ценностями!»120 Э. Фромм, говоря о студенческой революции 60-х гг. в США, отмечал, что, в сущности идеалов «революционной» молодежи того времени было «снова стать детьми», а такие авторы, как Маркузе, «подбросили им весьма подходящую идеологию, согласно которой возвращение в детство а не переход к зрелости и есть конечная цель социализма и революции»121. Идея нескончаемого детства и по сей день витает в существенной части молодежной субкультура. Так, один из «теоретиков» «Системы» (объединения значительной части отечественных неформалов), Боб-Художник, отмечал, что «Система» строит «культуру на фундаменте детскости»122. Итак, индустриально-развитые, а затем постиндустриальные общественные системы принесли с собой новое явление: биологически и физиологически взрослых «социальных детей», нуждающихся, как и все люди, в самоутверждении и самовыражении. Но как можно таким молодым людям удовлетворить эту потребность? Профессионально они это сделать еще не могут, поскольку только обучаются будущей профессии; собственной материальной самостоятельности (за редкими исключениями) у них тоже еще нет, из-за чего невозможна и независимость от родительской семьи. Выход из этой ситуации был найден в молодежной субкультуре, отличной от культуры отцов, поскольку именно в мире последних молодой человек и не мог проявить себя «должным образом». Потребность в самовыражении и неопределенность социальной роли молодых людей, порождающая значительную неуверенность у них в занимаемых социальных статусах, приводит их к спонтанному созданию частичной культуры, каковой является молодежная субкультура. 120 Стпрашнова Е. Молодежная культура и общество. II «Вестник» Ха 22 (356), 1 июня 1998. Ьт>:/.'УА\^\у.&игли1.\У5пе!.ш/~сотрапу/уе$т1к/51а1.а$р?1(1а=1672. 121Фромм Э. Человек для себя. Иметь или быть? Минск, 1997, стр. 278. 122См.: Ь«р://5иЬсц11иге.пагоб.ги/1ех{&/зутЬоН5ш/цНго2 2.Ыт. |