|
«нечто должно быть сделано, коль скоро это технологически возможно»; «максимум производительности и выпуска продукции». Второй принцип привел к минимальной индивидуализации людей. От них уже не требовалось идентифицироваться с самими собой. Они превращались в «винтики», основными, позитивными свойствами которых являлась способность идентифицироваться с той или иной общностью (корпорацией) и соответствовать ей. Они превращались в массовое общество «одномерных людей», которые, создав для себя (массами для масс) фабрику, обоготворили ее. Поскольку индустрия массовой культуры очень быстро сориентировалась в основном на молодежь, то в сознании многих молодежная культура стала ассоциироваться с массовой культурой, что является основным критерием разделения молодежной субкультуры и «культуры для молодых». Не столь важно, как эту культуру следует называть «молодежная культура», как сейчас это принято в средствах массовой информации, или «культура для молодых», что точнее отражает суть данного феномена. Сколь важно то, чтобы разобраться в сущностных характеристиках молодежной субкультуры и «культуры для молодых» и подчеркнуть, что в настоящее время очень часто происходит подмена понятий: молодежную субкультуру в средствах массовой информации подменяют «культурой для молодых». Но при этом реальные причины появления последней замалчивают, а вместо них называют причины появления молодежной субкультуры. В результате благодаря такой подмене в средствах массовой информации понятие «молодежная субкультура» в действительности оказывается размытым. Массовая культура является не только агрессивным фоном для молодежной субкультуры, но порой и неадекватной (искусственной) подменой ее; заметим, что контркультура 60-х гг. создавалась молодыми как оппозиция именно массовой, а не «народной» культуре. Еще в начале XX 66 |
92 1. «нечто должно быть сделано, коль скоро это технологически возможно» и 2. «максимум производительности и выпуска продукции»127. Второй принцип привел к минимальной индивидуализации людей. От них уже не требовалось идентифицироваться с самими собой. Они превращались в «винтики», основными позитивными свойствами которых являлась способность идентифицироваться с той или иной общностью (корпорацией) и соответствовать ей. Они превращались в массовое общество «одномерных людей», которые, создав для себя (массами для масс) фабрику, обоготворили ее. Поскольку индустрия массовой культуры очень быстро сориентировалась в основном на молодежь, то в сознании многих молодежная культура стала ассоциироваться с массовой культурой, что не соответствует сущности исследуемого феномена, но является критериальным основанием разделения молодежной субкультуры и «культуры для молодых». Мы не будем настаивать на введении какого-либо специального термина для обозначения разновидности массовой культуры, ориентированной на юношеский возраст. Не столь важно, как эту культуру следует называть «молодежная культура», как сейчас это принято в средствах массовой информации, или «культура для молодых», что, с нашей точки зрения, точнее отражает суть данного феномена, сколь важно то, чтобы разобраться в сущностных характеристиках молодежной субкультуры и «культуры для молодых» и подчеркнуть, что в настоящее время очень часто происходит подмена понятий: молодежную субкультуру в средствах массовой информации подменяют «культурой для молодых», но при этом реальные причины появления последней замалчивают, а вместо них называют причины появления молодежной субкультуры. В результате благодаря такой подмене в средствах массовой информации понятие «молодежная субкультура» в действительности оказывается размытым. 127 Фромм Э. Психоанализ и этика. М., 1993, стр. 242 243. 93 Массовая культура, на наш взгляд, является не только агрессивным фоном для молодежной субкультуры, но порой и неадекватной (искусственной) подменой ее; заметим, что контркультура 60-х гг. создавалась молодыми как оппозиция именно массовой, а не «народной»128 культуре. Еще в начале XX столетия О. Шпенглер писал: «Цивилизация стала машиной, которая все делает или желает делать по образу машины»129. XX столетие со всей очевидностью продемонстрировало, что техника способна поработить и порабощает человека, навязывая ему техницистский менталитет, стандарты поведения; «индустриальная мегамашина стремится включить человека в себя, превратить его в функциональный элемент».130 Отмечая, что техника, внедренная в производство и обернувшаяся для людей индустриализацией, радикально изменила повседневную человеческую жизнь в окружающей среде, насильно переместив трудовой процесс и общество в сферу массового производства, Ясперс подчеркивал, что она тем самым «превратила все существование в действие некоего технического механизма, всю планету в единую фабрику»131. На такой фабрике все массово, и продукция ее носит массовый, а не индивидуальный характер. В том числе и «человеческая» продукция, каковой является результат непрерывной «штамповки» посредством единой системы образования и скоординированных потоков информации. Подобная «человеческая» продукция безлика и обречена на заведомо анонимное существование, но при этом она является идеальной частичкой толпы, или «массового общества». Несмотря на то, что непроизвольный и всеобъемлющий характер процессы стандартизации жизни приобрели лишь с середины XX столетия, с переходом обществ от индустриально-развитой стадии к постиндустриализму, 128 Мы поставили слово «народная» в кавычки, поскольку созданием контркультуры в 60-е гг. занималась субкультурная молодежь США, а в этой стране, как известно, народной культуры как таковой нет, поскольку все современные ее жители эмигранты. В США в качестве народной выступает культура «кантри», а действительно народная культура этой части земного шара это культура индейцев, к которой, наоборот, потянулась тогда молодежь. 129. Шпенглер О. Человек и техника. // Культурология XX века: Антология. М., Юрист, 1995, стр. 488. 130 Философия власти. М., 1993, стр. 138. |