|
столетия О. Шпенглер писал: «Цивилизация стала машиной, которая все делает или желает делать по образу машины»107. XX столетие со всей очевидностью продемонстрировало, что техника способна поработить и порабощает человека, навязывая ему техницистский менталитет и стандарты поведения. Отмечая, что техника, внедренная в производство и обернувшаяся для людей индустриализацией, радикально изменила повседневную человеческую жизнь в окружающей среде, насильно переместив трудовой процесс и общество в сферу массового производства. Ясперс подчеркивал, что она тем самым «превратила все существование в действие некоего технического механизма, всю планету в единую фабрику». На такой фабрике все массово, и продукция ее носит массовый, а не индивидуальный характер. В том числе и «человеческая» продукция, каковой является результат непрерывной «штамповки» посредством единой системы образования и скоординированных потоков информации. Подобная «человеческая» продукция безлика и обречена на заведомо анонимное существование, но при этом она является идеальной частичкой толпы, или «массового общества». Несмотря на то, что непроизвольный и всеобъемлющий характер процессы стандартизации жизни приобрели лишь с середины XX столетия, с переходом обществ от индустриально-развитой стадии к постиндустриализму. Переход к использованию технических средств для производства продукции обернулся не только чисто внешними изменениями в жизни людей урбанизацией; бурным ростом потребления, очень быстро ставшим массовым; усложнением бюрократической системы; невиданным ранее развитием средств массовой информации и коммуникации, но и внутренними изменениями. Как отмечал О. Шпенглер, анализируя глобальные различия между культурой и цивилизацией, или периодами доинС<17 67 Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск, ВО «Наука», 1993, т. 1. С. 278. |
93 Массовая культура, на наш взгляд, является не только агрессивным фоном для молодежной субкультуры, но порой и неадекватной (искусственной) подменой ее; заметим, что контркультура 60-х гг. создавалась молодыми как оппозиция именно массовой, а не «народной»128 культуре. Еще в начале XX столетия О. Шпенглер писал: «Цивилизация стала машиной, которая все делает или желает делать по образу машины»129. XX столетие со всей очевидностью продемонстрировало, что техника способна поработить и порабощает человека, навязывая ему техницистский менталитет, стандарты поведения; «индустриальная мегамашина стремится включить человека в себя, превратить его в функциональный элемент».130 Отмечая, что техника, внедренная в производство и обернувшаяся для людей индустриализацией, радикально изменила повседневную человеческую жизнь в окружающей среде, насильно переместив трудовой процесс и общество в сферу массового производства, Ясперс подчеркивал, что она тем самым «превратила все существование в действие некоего технического механизма, всю планету в единую фабрику»131. На такой фабрике все массово, и продукция ее носит массовый, а не индивидуальный характер. В том числе и «человеческая» продукция, каковой является результат непрерывной «штамповки» посредством единой системы образования и скоординированных потоков информации. Подобная «человеческая» продукция безлика и обречена на заведомо анонимное существование, но при этом она является идеальной частичкой толпы, или «массового общества». Несмотря на то, что непроизвольный и всеобъемлющий характер процессы стандартизации жизни приобрели лишь с середины XX столетия, с переходом обществ от индустриально-развитой стадии к постиндустриализму, 128 Мы поставили слово «народная» в кавычки, поскольку созданием контркультуры в 60-е гг. занималась субкультурная молодежь США, а в этой стране, как известно, народной культуры как таковой нет, поскольку все современные ее жители эмигранты. В США в качестве народной выступает культура «кантри», а действительно народная культура этой части земного шара это культура индейцев, к которой, наоборот, потянулась тогда молодежь. 129. Шпенглер О. Человек и техника. // Культурология XX века: Антология. М., Юрист, 1995, стр. 488. 130 Философия власти. М., 1993, стр. 138. 94 начало этим процессам и появлению «массового общества» было положено вступлением социумов в индустриальную стадию развития. Переход к использованию технических средств для производства продукции обернулся не только чисто внешними изменениями в жизни людей урбанизацией; бурным ростом потребления, очень быстро ставшим массовым; усложнением бюрократической системы; невиданным ранее развитием средств массовой информации и коммуникации, но и внутренними изменениями. Как отмечал О. Шпенглер, анализируя глобальные различия между культурой и циви^ 132 лизациеи , или периодами доиндустриальными и индустриальными, последние характеризуются отсутствием «героического» начала, бездуховностью и массовостью. Данное мнение разделялось многими философами, занимавшимися проблемами культуры, в частности Н.А. Бердяевым.131 * 133 Индустриальное производство, требовавшее собрать на одном предприятии множество людей, стерло различие между этими людьми, превратив их в толпу, в массу. А в массе человек теряет свою индивидуальность и превращается в безликого статиста истории. Для него положительным качеством становится умение растворяться в толпе, ничем от нее не отличаться, «не высовываться» и делать то, что хотят другие и при этом свято верить, что этого он хочет сам. Об этом очень точно писал в работе «Восстание масс» X. Ортега-и-Гассет: «Общество всегда было неподвижным единством меньшинства и массы. Меньшинство совокупность лиц, выделенных особо, масса невыделенных ничем. Масса это средний человек. Таким образом, чисто количественное определение «многие» переходит в качественное»134. Согласно X. Ортеге-и-Гассету, «масса» это скопище посредственностей, поскольку вместо того, чтобы следовать рекомендациям естественного 131 Ясперс К. Истоки истории и се цель. И Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994, стр. 114. 133Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. Новосибирск: ВО «Наука», 1993. 135 Бердяев Н А. Письмо тринадцатое «О культуре». В кн.: Философия неравенства. М., 1990, стр. 247 261; Воля к жизни и воля к культуре (из книги «Смысл истории. Опыт философии человеческой судьбы»). В кн.: На переломе. Философские дискуссии 20-х гг.: Философия и мировоззрение. М., 1990, стр. 73 84. 134 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. В кн.: Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М., 1991, сгр. 309. |