|
Эти два момента заставляют индустрию массовой культуры усиленно «работать» на молодежь, поскольку молодежь становится одним из основных ее потребителей. Легко ли в такой ситуации молодому человеку сохранить свою индивидуальность, легко ли быть не таким, как все? Трудно, но тем сильнее соблазн попытаться это сделать. Согласно Ницше1 п, достоинство человека измеряется его умением быть одиноким, то есть той дистанцией, которую он устанавливает между собой и общепринятым, которая показывает, умеет ли он не раствориться в этом общепринятом. Говоря о способности быть одиноким, Ницше имел в виду знание того, что хочет именно сам человек независимо оттого, что всеми силами пытаются ему навязать и средства массовой информации, и различные рекламы, и мода, и «общественное мнение». Массовая же культура развивает в человеке «стадное чувство», по принципу: «Раз все, значит и я». Вопрос лишь в том, что поддаваться влиянию этой культуры можно в разной степени. Переход общественных систем к постиндустриализму, бурное техническое развитие, либерализация и демократизация сделали формирование индивидуальности человека весьма проблематичной, что в свою очередь, обернулось, в том числе, и возникновением феномена молодежной субкультуры. Именно в этот период (а точнее в середине XX века) стали появляться на свет сначала битники, потом хиппи, затем панки и металлисты. Все они отнюдь не были воинствующей молодежью, пытающейся разрушить старый строй и построить новый мир. Просто они осознали всеобщую одинаковость, стандартность, невозможность отойти от общепринятых норм. Осознали и испугались этого, испугались и стали пытаться этому противостоять. Массовая культура объявляла основной ценностью семью и церковь, а битники на это заявляли, что любить можно и вне бра111 73 Ницше Ф. Соч. в 2-х т. М., 1990. |
99 отличаться от них. Эти особенности молодых людей и лежат в основе быстрой смены моды для молодежи (причем моды на всё: от причесок и одежды до музыки, видов спорта, лакомств и т.п.), инициируемой индустрией массовой культуры. Во-вторых, в динамичных обществах, каковыми являются индустриально-развитые общества и общества переходящие к постиндустриализму, на первый план выходят именно молодые люди, вытесняя отовсюду людей среднего и старшего возраста. В результате «возраст» из онтологического контекста перемещается в область чистой биологии и становится значимым для культуры понятием, структурирующим социальные связи. Это приводит к тому, что люди, биологически взрослые, начинают стыдиться собственного возраста и любыми возможными способами скрывать его. Оборачивается это тем, что потребителями массовой культуры, ориентированной на молодежь, становится не только действительная молодежь, но также и большая часть взрослых, цепляющаяся за молодежный статус. Такое поведение взрослых уже людей размывает границы между возрастными категориями и отражает амбивалентность их социального статуса (взрослый человек, одевающийся, развлекающийся и ведущий себя также как те, кто годится ему в дети). Эти два момента заставляют индустрию массовой культуры усиленно «работать» на молодежь, поскольку молодежь становится одним из основных ее потребителей. Легко ли в такой ситуации молодому человеку сохранить свою индивидуальность, легко ли быть не таким, как все? Трудно, но тем сильнее соблазн попытаться это сделать. Согласно Ницше, достоинство человека измеряется его умением быть одиноким, то есть той дистанцией, которую он устанавливает между собой и общепринятым, которая показывает, умеет ли он не раствориться в этом общепринятом. Говоря о способности быть одиноким, Ницше имел в виду зиа 100 ние того, что хочет именно сам человек143 независимо от того, что всеми силами пытаются ему навязать и средства массовой информации, и различные рекламы, и мода, и «общественное мнение». Массовая же культура развивает в человеке «стадное чувство», по принципу: «Раз все, значит и я». Вопрос лишь в том, что поддаваться влиянию этой культуры можно в разной степени. Переход социальных систем к постиндустриализму, бурное техническое развитие, либерализация и демократизация сделали формирование индивидуальности человека весьма проблематичной, что в свою очередь, обернулось в том числе и возникновением феномена молодежной субкультуры. Именно в этот период (а точнее в середине XX века) стали появляться на свет сначала битники, потом хиппи, затем панки и металлисты. Все они отнюдь не были воинствующей молодежью, пытающейся разрушить старый строй и построить новый мир. Просто они осознали всеобщую одинаковость, стандартность, невозможность отойти от общепринятых норм. Осознали и испугались этого, испугались и стали пытаться этому противостоять. Массовая культура объявляла основной ценностью семью и церковь, а битники на это заявляли, что любить можно и вне брака, и в церковь ходить совсем необязательно не это главное в человеке. Массы были за укрепление границ и вооружение, а хиппи призывали бросить все это и начать заниматься любовью.144 Когда же стало ясно, что тягаться с массовой культурой бесполезно и что малочисленных отщепенцев никто не слушает, они стали делать все, чтобы хотя бы выглядеть не так, как все (для других) все-таки какая-то претензия на свободу от общественного мнения, и собираться вместе с такими же, как они сами (для себя), то есть создавать неформальные молодежные объединения, продуцирующие альтернативную массовой молодежную культуру. 145 145Ницше Ф Соч. в 2 т. М., 1990, т. 2, стр. 98 102. 144 Одним из лозунгов и девизов хиппи США в 60-х гг. было «Макс 1о\'е по1 \уаг» («Люби, а не воюй») |