|
ным также и с точки зрения общей превенции. «10-летний максимальный срок лишения свободы достаточен при условии, что приговоры суда будут стабильными и установленные в них сроки не будут сокращаться ни по каким другим основаниям, кроме условно-досрочного освобождения»8 ,— говорил он и в своем заключительном слове. Его предложение о введении в уголовное законодательство 10-летнего предела наказания в виде лишения свободы поддержали и выступившие в прениях З.А. Вышинская, Е.Г. Ширвиндт, А.С. ШляпочниКОВ . Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик перед наказанием на первый план выдвинули цели исправления осужденных, а также частного и общего предупреждения, и это несмотря на то, что в специальной литературе не только практиками, но и теоретиками защищался тезис, что цель исправления и перевоспитания осужденных должна отступить на второй план по сравнению с достижением общей превенции. Так например, A.JI. Ременсон, касаясь задач лишения свободы, писал в 1959 г.: «В нашей литературе по исправительно-трудовому праву весьма широко распространен тезис: задача исправления заключенных главная задача лишения свободы. Такое определение является односторонним и поэтому неправильным... Любое средство решения задачи специального предупреждения может быть допущено лишь при условии, если оно не подрывает выполнения общепредупредительных задач» . Высказывались и мнения, прямо отрицавшие необходимость осуществления воспитательных целей лишения свободы, особенно если это относилось к рецидивистам, осужденным к длительным срокам лишения свободы, которых 79См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1957. №4. Ст. 63. 80Научная сессии, посвященная вопросам кодификации советского республиканского законодательства. М.:ВИЮН. 1957. С. 173,199. 81Там же. С. 187, 190,193-194.п л _____ _____ Ременсон A.JI. Вопросы лишения свободы и общее учение о наказании// Доклады теоретической конференции, посвященной вопросам советского исправительно-трудового права. Томск, 1959. С. 5. |
свободы назначается на срок от 1 года до 10 лет. В специально предусмотренных статьями Особенной части настоящего кодекса случаях лишение свободы может быть назначено на срок до 25 лет” (211, 18), говорилось в ст. 43 проекта УК СССР 1939 г. Распространение законодателем уголовного наказания в виде лишения свободы на срок свыше 10 лет на некоторые другие преступления (помимо шпионажа, вредительства, диверсионных актов, указанных в проекте УК 1939 г.), нашло отражение и в проекте УК СССР 1947 г., в пояснительной записке к которому говорилось, что “проект устанавливает максимальный срок лишения свободы в 25 лет” (273, 6). В связи с подготовкой проектов Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, которая активизировалась после принятия Закона от 11 февраля 1957 г. (52, 71-79), во Всесоюзном институте юридических наук была проведена научная сессия, посвященная вопросам кодификации республиканского законодательства, на которой был поднят вопрос о максимальном сроке уголовного наказания в виде лишения свободы. Выступивший с основным докладом по секции уголовного права профессор Б.С. Утевский предложил в качестве максимального 10-летний срок лишения свободы, отметив при этом, что такой выбор является более или менее условным. Свою позицию он аргументировал тем, что именно такой максимум был установлен первым советским Уголовным кодексом, был подтвержден Основными началами 1924 г. и является достаточным также и с точки зрения общей превенции. “10-летний максимальный срок лишения свободы достаточен при условии, что приговоры суда будут стабильными и установленные в них сроки не будут сокращаться ни по каким другим основаниям, кроме условно-досрочного освобождения” (167, 173), говорил он и в своем заключительном слове. 37 Его предложение о введении в уголовное законодательство 10летнего предела наказания в виде лишения свободы поддержали и выступившие в прениях 3. А. Вышинская, Е. Г. Ширвиндт, А. С. Шляпочников (167, 187, 190, 193). Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик перед наказанием на первый план выдвинули цели исправления и перевоспитания осужденных, а также частного и общего предупреждения преступлений. И это несмотря на то, что в специальной литературе не только практиками, но и теоретиками защищался тезис, что цель исправления и перевоспитания осужденных должна отступать на второй план по сравнению с достижением общей превенции. Так например, А.Л. Ременсон, касаясь задач лишения свободы, писал в 1959 г.: “В нашей литературе по исправительнотрудовому праву весьма широко распространен тезис: задача перевоспитания и исправления заключенных главная задача лишения свободы. Такое определение является односторонним и поэтому неправильным... Любое средство решения задачи специального предупреждения может быть допущено лишь при условии, если оно не подрывает выполнения общепредупредительных задач” (218, 5). Высказывались и мнения, прямо отрицавшие необходимость осуществления воспитательных целей лишения свободы, особенно если это относилось к рецидивистам, осужденным к длительным срокам лишения свободы, которых считалось нужным лишь устрашать. Этой точки зрения придерживался и наиболее откровенно защищал ее Г.М. Прокопьев (150, 114). Ему вторил Б.С. Никифоров, который заявлял: “Чрезвычайно трудно понять, каким образом воспитывают заключенных, находящихся на строгом режиме” (150, 129), также, видимо, считая, что лиц, содержащихся на строгом режиме, среди кото38 осужденных и приспособление их к условиям трудового общежития, фактически перестал действовать до середины 50-х годов: лишь в 1954 г. одобренное Советом Министров СССР Положение об исправительно-трудовых лагерях и колониях МВД СССР отменило действие многочисленных инструкций, приказов и других ведомственных нормативных актов, провозгласив задачей деятельности лагерей и колоний исправление и перевоспитание осужденных на основе приобщения их к труду. Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик, работа над которыми активизировалась в конце 50-х годов, вновь выдвинули на первый план исправление и перевоспитание осужденных, а также частное и общее предупреждения преступлений. И это несмотря на то, что в специальной литературе не только практиками, но и теоретиками защищался тезис о том, что цель исправления и перевоспитания осужденных должна отступить на второй план по сравнению с достижением цели общей превенции. Более того, высказывались мнения, прямо отрицавшие достижение воспитательных целей, особенно если это касалось рецидивистов, осужденных к длительным срокам лишения свободы, которых считалось нужным только устрашать. 5. Позиция ученых, исключающих необходимость и возможность исправления осужденных в местах лишения свободы, представляется нам не только несостоятельной, неправомерной, но и опасной по целому ряду причин. Во-первых, она не соответствует международноправовым стандартам и нормативным актам, регламентирующим обращение с осужденными (заключенными), и, в частности, Международному пакту о политических и гражданских правах заключенных, в котором указано: "Пенитенциарной системой предусматривается режим для заключенных, существенной целью которого является их ис |