Проверяемый текст
Лебедева Ольга Владимировна. Взаимосвязь продовольственной обеспеченности, самообеспеченности и безопасности на макро- и мезоуровнях транзитивной экономики (Диссертация 2004)
[стр. 24]

тания, отражавшую местные условия жизни, национальные и религиозные особенности.
С развитием капиталистических отношений принципиально изменяются условия существования человека: на место изолированных замкнутых форм сообществ людей приходит открытое подвижное общество, в котором вследствие развития рыночных отношений происходит смешение этнических, социальных слоев и складывается
интефированное общество, характеризуемое общепринятыми нормами и структурой потребления, изменяется механизм обеспечения продовольственной безопасности.
На данном историческом этапе все большую роль начинают играть государство и различные социальные институты, которые выступают как общественные центры организации производства и распределения производственных
ресурсоз.
Важнейшим инструментом продовольственного обеспечения становится рынок, который через систему ценообразования влияет на формирование необходимых запасов и уровня потребления.
Вместе с тем развивается значительная дифференциация структуры и норм потребления в зависимости от социальной принадлежности и уровня доходов.
На начальных стадиях становления капитализма рыночный механизм не исключал недоедания в рамках отдельных социальных групп, со временем путем достижения определенных социальных гарантий в наиболее развитых странах эти проблемы во многом были решены, хотя внутринациональные социальные отличия в уровне потребления существуют до сих пор.
В плановой экономике, начиная с СССР, формируется принципиально иной механизм продовольственной самообеспеченности
народнохозяйственное планирование, которое в силу исключительной сложности объекта управления далеко не всегда справлялось с поставленной задачей.
Продовольственный дефицит был нередким явлением советской действительности.
Особое влияние на решение проблем продовольственной самообеспеченности и обеспеченности на мезоуровне
оказана деформированная структура экономики Советского Союза, поскольку в хозяйственной политике преимущественное внимание уделялось отраслям тяжелой промышленности в ущерб сельскому хозяйству, легкой и пищевой промышленности.
Это привело
24
[стр. 20]

шивалось в процесс перераспределения продуктов между социальными группами и слоями общества.
Формирование основных запасов и резервов осуществлялось домохозяйством, общиной, в период феодализма эти функции возлагались также и на помещика.
Уровень сельскохозяйственного производства и неразвитость товарообменных отношений могли обеспечить только минимум потребления, а также сравнительно простую структуру питания, отражавшую местные условия жизни, национальные и религиозные особенности.
С развитием капиталистических отношений принципиально изменяются условия существования человека: на место изолированных замкнутых форм сообществ людей приходит открытое подвижное общество, в котором вследствие развития рыночных отношений происходит смешение этнических, социальных слоев и складывается
интегрированное общество, характеризуемое общепринятыми нормами и структурой потребления, изменяется механизм обеспечения продовольственной безопасности.
На данном историческом этапе все большую роль начинают играть государство и различные социальные институты, которые выступают как общественные центры организации производства и распределения производственных
ресурсов.
Важнейшим инструментом продовольственного обеспечения становится рынок, который через систему ценообразования влияет на формирование необходимых запасов и уровня потребления.
Вместе с тем развивается значительная дифференциация структуры и норм потребления в зависимости от социальной принадлежности и уровня доходов.
На начальных стадиях становления капитализма рыночный механизм не исключал недоедания в рамках отдельных социальных групп, со временем путем достижения определенных социальных гарантий в наиболее развитых странах эти проблемы во многом были решены, хотя внутринациональные социальные отличия в уровне потребления существуют до сих пор.
В плановой экономике, начиная с СССР, формируется принципиально иной механизм продовольственной самообеспеченности
народнохозяйст20

[стр.,21]

венное планирование, которое в силу исключительной сложности объекта управления далеко не всегда справлялось с поставленной задачей.
Продовольственный дефицит был нередким явлением советской действительности.
Особое влияние на решение проблем продовольственной самообеспеченности и обеспеченности на мезоуровне
оказала деформированная структура экономики Советского Союза, поскольку в хозяйственной политике преимущественное внимание уделялось отраслям тяжелой промышленности в ущерб сельском)' хозяйству, легкой и пищевой промышленности.
Это привело
к тому, что уже в начале 1960-х гг.
СССР превращается в импортера зерна, мяса и других продуктов питания11, завозя до 40 млн.
т зерна преимущественно из Канады.
Проблему продовольственной самообеспеченности нельзя рассматривать в отрыве от общей макроэкономической структуры национального хозяйства, определяющей принадлежность страны к развитым, развивающимся и странам с переходным типом экономики.
В странах с переходной экономикой, в подавляющем своем большинстве относящихся к группе индустриально-аграрных экономик, повышение эффективности сельского хозяйства не решает проблемы доступности продовольствия для всего населения страны в связи с катастрофическим снижением доходов большей части домохозяйств.
Теоретически можно предположить, что определенные группы предпринимателей зарабатывают на продаже на внешних рынках эксклюзивных продуктов и импортируют продовольствие, которое, тем не менее, не имеет спроса на внутреннем рынке из-за низких доходов основной части населения.
Развивающиеся страны, сталкивающиеся с проблемой голода, имеют принципиально иную структуру национальной экономики: в ней абсолютно преобладает аграрный сектор.
Поэтому для таких стран рост сельскохозяйственного производства означает улучшение макроэкономической динамики.
21 11 Яременко Ю.В.
Экономические беседы.
Запись С.А.
Бслановского.
-М.: Центр исследований и статистики науки, 1998.
С.298.

[Back]