Проверяемый текст
Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. Учеб. пособие для студентов вузов. — М.: Логос, 2000. — 304 с.
[стр. 95]

специалистов стал основной профессиональной группой и, что самое важное, в котором внедрение нововведений...
во все большей степени.стало зависеть от достижений теоретического знания»1.
Важнейшей’ экономической особенностью' постиндустриального строя Д.
Белл считает формирование общества, основанного на производстве услуг и информации.
Акцент, который был сделан постиндустриалистами на технологическом прогрессе и кодификации теоретического знания как определяющих факторах формирования нового общества, закономерно привел к становлению теорий, в которых именно эти факторы подчеркивались еще более явно и переходили в разряд не только системообразующих, но и единственно достойных внимания черт современного общества.

Однако, время не остановилось и прошедшие годы в значительной* мере подтвердили продуктивность постиндустриализма, но продемонстрировали также и необходимость объяснить ряд процессов, оказавшихся за пределами прогнозов классической постиндустриальной; теории.
Возникла весьма сложная и противоречивая ситуация.
С одной стороны,
традиционная постиндустриальная доктрина, подчеркивающая центральную роль знания и ускоряющегося сдвига от производства материальных благ к производству услуг и информации, в-своем оригинальном виде получила широкое* признание (П.
Дракер, Э.
Гидденс, Л.
Турроу, Р.
Инглегард, А.
Турен, П.
Пильцер и др.).
При этом она осталась скорее методологической основой для развития новых концепций, нежели теорией, применяемой для описания новых реалий.
С другой стороны, по меньшей мере, две доктрины теория «информационного общества»
(И.Масуда, Т.Стоуньер, Д.Нейсбит, П.
Дракер, М.Кастельс, С.Леш и 1 Белл Д.
Грядущее постиндустриальное общество.
Опыт социального прогнозирования.
Перевод с англ, под ред.
В.Л.
Иноземцева.
М., "Academia", 1999.
с.
215.
96
[стр. 9]

9 социальной связи была имитация действий других людей, в индустриальном — усвоение знаний и возможностей прошлых поколений, в постиндустриальном же обществе интерперсональные взаимодействия становятся подлинно комплексными, что и определяет новые свойства всех элементов социальной структуры.
О совершенстве постиндустриальной теории свидетельствует и то, что ее сторонники не дают четкого определения отдельных типов общества и не указывают их хронологических границ.
Более того, они последовательно подчеркивают эволюционность перехода от одного типа социума к другому и преемственность всех трех этапов социальной эволюции.
Новый тип общества не замещает предшествующие формы, а главным образом сосуществует с ними, усугубляя комплексность общества, усложняя социальную структуру и внося новые элементы в саму ее природу.
Поэтому переходы от одного общественного состояния к другому не могут носить революционного характера и иметь четкой хронологии.
Тем не менее считается, что становление нового общества пришлось на период с начала 70-х до конца 80-х годов, хотя отдельные тенденции (например, динамика занятости, обеспечивавшая доминирование сферы услуг над материальным производством) стали формироваться сразу после Второй мировой войны.
Преодоление индустриального общественного уклада рассматривается при этом как глобальная трансформация, не сводимая к одним только технологическим нововведениям.
Не отрицая наличия классовых противоречий, постиндустриальная теория акцентирует внимание на процессах, которые воздействуют на социум как единое целое.
Становление концепции постиндустриального общества началось с оценки реальных явлений, кардинально изменяющих лицо западного мира.
С момента своего возникновения и по сей день постиндустриальная теория сохраняет последовательно материалистический характер, черпая новые источники своего развития в конкретных фактах и тенденциях.
В рамках данной концепции эмпирический материал всегда был и остается первичным по отношению к теоретическим постулатам и общеметодологическим конструкциям, что выгодно отличает ее от обществоведческих теорий, распространенных в среде современных марксистов.
Между тем следует отметить, что доктрина постиндустриализма выступает в ряде аспектов как излишне объективистская, так как не дает исследователю инструмента анализа причин того развития, которое привело к становлению индустриального, а позднее и постиндустриального общества.
Переход от одной формы общества к другой рассматривается скорее как данность, а не как процесс, обладающий внутренней логикой и противоречиями.
Фактически не предлагая комплексной оценки процессов перехода от до-индустриального общества к индустриальному, не сопоставляя его с процессом становления постиндустриального общества, концепция постиндустриализма фиксирует и объясняет лишь современные социальные трансформации, не пытаясь применить полученные результаты для построения глобальной социологической теории, что делает многие ее положения и выводы несколько поверхностными.
Однако, завершая оценку концепции постиндустриализма, отметим, что се успехи на протяжении 60-х — 90-х годов не оставляют повода для сомнении в том, что на заложенных основах в ближайшее время будут сделаны новые теоретические обобщения.
Концепция информационного общества.
Акцент, который был сделан постиндустриалистами на технологическом прогрессе и кодификации теоретического знания как определяющих факторах формирования нового общества, закономерно привел к становлению теорий, в которых именно эти факторы подчеркивались еще более явно и переходили в разряд не только системообразующих, но и единственно достойных внимания черт современного общества.

Среди подобных теорий наиболее заметной стала концепция информационного общества.
В целом она, как и постиндустриальная доктрина, лежит в русле того направления европейской философии, в котором эволюцию человечества принято рассматривать сквозь призму прогресса знания.
Пик ее популярности пришелся на начало 70-х годов, когда многие социологи согласились с выводом, что в новых условиях «культура, психология, социальная жизнь и экономика формируются под воздействием техники и электроники, особенно компьютеров и коммуникаций, [а] производственный процесс более не является основным решающим фактором перемен, влияющим на нравы, социальный строй и ценности общества» 9 .
В те же годы стала укореняться позиция, согласно которой знания, как в марксистской теории труд, способны обеспечивать создание и самовозрастание стоимости, а так как информатизация, по словам П.
Дракера, 9 Brzezinski Zh.
Between Two Ages.
N.
Y.
.
1970.
P.
9.


[стр.,13]

13 использован применительно только к тем историческим периодам, которые характеризуются преодолением ранее сложившейся социальной модели, так как он не фиксирует ничего, кроме факта такого преодоления.
Однако после того, как новая общественная система приобретает черты стабильного социального состояния, данное понятие утрачивает черты определенности.
Начиная с первой половины 80-х годов термин «постмодернити» стал замещаться еще более аморфным понятием «модернизация».
Постмодернити трактовалось уже не как установившееся состояние, а как гипотетический строй, формирование которого будет связано с завершением неопределенного процесса модернизации.
Позднее возникли попытки ограничить период модернити отрезком истории с середины XVII-гo по конец XIX века и обозначить завершающую треть прошлого и первую половину нынешнего столетия в качестве эпохи модернизма и таким образом противопоставить постмодернити не всему индустриальному обществу, а лишь тем его формам, которые сложились в последние десятилетия.
В 90-е годы развитие концепции свелось к бессодержательному жонглированию понятиями; Э.
Гидденс, например, предлагает заменить термин «постмодернити» понятием «радикализованной модернити»; Б.
Смарт считает необходимым рассматривать постмодернити не как состояние, замещающее модернити, а как реконституирование последней; З.
Бауман предпочитает определять современное общество не как постмодернити, а как самоценную модернити, как модернити-для-себя (modernity for itself).
В результате сторонники данного направления не могут сказать о современном периоде ничего более конкретного, чем то, что «модернизм характеризуется незавершенностью модернизации, а постмодернизм в этом отношении более современен, чем модернизм как таковой» 20 .
Развитие постмодернистской теории, таким образом, стало полной противоположностью эволюции концепции информационного общества.
Если последняя пошла по пути выделения одного из признаков будущего общества и поэтому оказалась недостаточно гибкой для того, чтобы адекватно реагировать на изменяющиеся социальные условия, то доктрина постмодернити столь аморфна, что всякие ее претензии на статус серьезной социологической теории совершенно безосновательны.
Несмотря на это, выдвинутые в ее рамках оригинальные тезисы вполне могут быть использованы в постиндустриальной теории, так как ни в коей мере ей не противоречат.
К середине 90-х годов в зарубежной социологии сложилась весьма сложная и противоречивая ситуация.
С одной стороны,
постиндустриальная доктрина, подчеркивающая прежде всего центральную роль знания и ускоряющегося сдвига от производства материальных благ к производству информации, получила широкое признание, но при этом осталась скорее методологической основой для развития новых концепций, нежели теорией, пригодной для непосредственного применения к описанию новых реалий.
С другой стороны, по меньшей мере две доктрины теория информационного общества,
с ее вниманием к технологическим аспектам, и концепция постмодернизма, акцентирующая внимание на становлении новой личности и ее месте в современном обществе, — подверглись достаточно резкой критике за присущую им односторонность и утратили ту привлекательность, которой обладали в 70-е и 80-е годы.
* * * Таким образом, особенности современного общественного развития убедительно свидетельствуют, что социология нуждается в глобальной доктрине, свободной как от постмодернистского релятивизма, так и от излишнего объективизма постиндустриальной теории.
С нашей точки зрения, на эту роль способна претендовать теория постэкономического общества, которая может быть построена на основе представлений, сформировавшихся в рамках обеих концепций.
В каждой из них содержится та или иная фундаментальная предпосылка постэкономической теории.
Постиндустриализм акцентирует внимание на роли технического и научного прогресса в общественном развитии; теоретики постмодернизма выдвигают на первый план новые качества человека, определяющие фундаментальные свойства будущего общества.
Однако ни технический прогресс не может осуществиться без радикального развития личности, ни становление самой новой личности невозможно вне экономических успехов, обеспечивающих высокий уровень материального благосостояния общества в целом.
Точкой, в которой практически пересекаются выводы двух теорий, является положение о значении науки и знаний, об их роли в развитии современного производства и формировании новых качеств его работника.
В то же время следует стремиться уйти от недостатков всех рассмотренных выше теорий, и главной задачей в этой связи оказывается построение концепции, в рамках которой все исторические эпохи, выделяемые в ходе развития цивилизации, должны быть противопоставлены на основе единых методологических принципов и связаны воедино сквозной линией развития, 20 Jameson F.
Post-Modernism, or.
The Cultural Logic of Late Capitalism.
L„ 1992.
P.
310.

[Back]