|
только производили; но и усваивали' новую информацию и знания; В определенной мере идея информационного" общества становилась в таком контексте инструментом обоснования возможности ускоренного"догоняющего" развитияна основе замещения растущим потоком информации творческих возможностей личности. Большинство американских и европейских исследователей, начиная со второй половины 80-х годов, стали акцентировать внимание на роли и значении не столько информации, сколько знаний, что породило целый спектр новых определений современного общества, среди которых такие, как "knowledge society", "knowledgeable society" и т. п. Из одиннадцати отмеченных Д. Беллом фундаментальных черт постиндустриального общества пять непосредственно увязаны с прогрессом науки, а три из них занимают первые позиции в списке: центральная роль теоретического знания, создание новой интеллектуальной технологии и рост класса носителей знания. Д. Белл пишет: «Если индустриальное общество основано на машинной технологии, то постиндустриальное общество формируется под воздействием технологии интеллектуальной. И если капитал и труд главные структурные элементы индустриального социума, то информация и знаниеоснова общества постиндустриального».1 Вследствие этого, заключает он, «социальные организации постиндустриального и индустриальногосекторов сильно различаются». Такое различие обусловлено двумя обстоятельствами. Во-первых, это специфический характер продуктов и услуг, в котором, в конечном счете, воплощается возросший научный и технологический потенциал современного общества. Информация и знания не потребляются и не 1 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. Перевод с англ. М.: Academia, 1999.-е. 956. 98 |
10 является не чем иным, как быстрым замещением труда знаниями 10 , термин «информационное общество» казался многим адекватным обозначением формирующегося нового строя. Термин «информационное общество» был введен в научный оборот в начале 60-х годов фактически одновременно в США и Японии Ф. Махлупом и Т. Умесао 11 , авторами, получившими широкую известность своими исследованиями динамики развития наукоемких производств. В 70-е и 80-е годы наибольший вклад в развитие данной концепции внесли М. Порат, Й. Масуда, Т. Стоуньер, Р. Катц 12 и ряд других. Рассматривая возникновение и развитие теории информационного общества, нельзя не отметить двух обстоятельств. С одной стороны, данная концепция получила наибольшее признание в 70-е и 80-е годы, в период, характеризовавшийся быстрым распространением технологических достижений и значительными успехами стран, которые не только производили, но и усваивали новую информацию и знания. В определенной мере идея информационного общества становилась в таком контексте инструментом обоснования возможности ускоренного «догоняющего» развития на основе замещения растущим потоком информации творческих возможностей личности. С другой стороны, ни в одном другом направлении современной футурологии не заметно столь сильного влияния японских исследователей: введенный Т. Умесао термин «информационное общество» получил всемирное признание после выхода в свет знаменитой книги И. Масуды 13 и приобрел новое звучание в работах Т. Сакайи 14 . Напротив, большинство американских и европейских исследователей, начиная со второй половины 80-х годов, стали акцентировать внимание на роли и значении не столько информации, сколько знаний, что породило целый спектр новых определений современного общества, среди которых такие, как «knowledge society», «knowledgeable society» и т. п. Теория информационного общества существенно обогатила представления о современном этапе общественного прогресса, однако большая часть предложенных в ее рамках тезисов носила весьма частный характер. Наибольшим значением, на наш взгляд, обладает проведенный ее сторонниками анализ роли информации в хозяйственном развитии западных стран. Результатом его стала трактовка информации как специфического ресурса, не обладающего большинством характеристик, свойственных традиционным факторам производства. Среди прочего было отмечено, что распространение информации тождественно ее самовозрастанию, что исключает применение к этому феномену понятия редкости, а ее потребление не вызывает ее исчерпаемости как производственного ресурса; таким образом, сторонники теории информационного общества приходили к справедливому в целом тезису о том, что «в современной экономике редкость ресурсов заменена на их распространенность» 15 . Эта формула получила впоследствии широкое признание и нашла свое подтверждение в хозяйственной практике 80-х и 90-х годов. Таким образом, сторонники теории информационного общества в отличие от постиндустриалистов вполне осознанно обратились к исследованию более частных проблем, и поэтому данная концепция вряд ли может претендовать на статус целостной социологической доктрины. Акцентируя внимание на весьма поверхностных чертах современного общества, они полностью отказываются от анализа предшествующих стадий социальной эволюции, фактически противопоставляя информационное общество всем известным формам хозяйственной организации. Если, например, Д. Белл подчеркивал преемственность постиндустриального общества по отношению к индустриальному, отмечая, что «постиндустриальные тенденции не замещают предшествующие общественные формы как "стадии" общественной эволюции; они часто сосуществуют, углубляя комплексность общества и природу социальной структуры» 16 , то в теории информационного общества противостояние этой новой социальной формы всем предшествующим подчеркнуто гораздо резче. 10 См.: Drucker P. F. The Educational Revolution // Etzioni-Halevy E. . Etzioni Л. (Eds. ) Social Change: Sources, Patterns, and Consequences. N. Y., 1973. P. 236. 11 См.: Mchlup F. The Production and Distribution of Knowledge in the United States. Princeton, 1962: Dordick H. S., Wang G. The Information Society: A Retrospective View. Newbury Park-L., 1993. 12 См.: Porat M. . Rubin M. The Information Society: Development and Measurement. Wash., 1978: Stonier T. The Wealth of Information. L., 1983, и др. 13 См.: Masuda Y. The Information Society as Post-Industrial Society. Wash., 1981. 14 См.: Sakaiya T. The Knowledge-Value Revolution, or A History of the Future. Tokyo-N. Y., 1991. 15 Crawford R. In the Era of Human Capital. L. -N. Y., 1991. P. 11. 16 Bell D. The Third Technological Revolution and Its Possible Socio-Economic Consequences // Dissent. Vol. XXXVI. No 2. Spring 1989. P. 167. |