|
селенгинского воевод. В договоре предусматривалось, чтобы тайши, стоя в царском подданстве, призывали тому же « иных мунгальских владельцев». Согласно договору, тайши сохраняли свои привилегии по отношению к улусным людям в сборе ясака и суде над ними. Они собирали ясак для себя и для царского правительства. В последнем случае ясак собирался не поголовный, а с хошунов. Раскладка, сбор и сдача ясака предоставлялись тайшам. По договору с табангутскими сайтами, как сравнительно менее влиятельными, ясак собирался поголовный, « добрыми соболями и рысьми, ... а по самой нужде давать и скотом рогатым без недоимок добрым». Оба договора предписывали тайшам и сайтам доносить о всех «умыслах измены» и отказа от подданства. Разграбив имущество уличенных в этом, захватив их жен и детей, тайши и сайты должны были отправить их к воеводам для расправы. Со стороны царского правительства в лице Федора Головина монгольским тайшам было обещано разрешить «кочевать им, тайшам, с улусными своими людьми близ городов по обе стороны Селенги», обещано, что им от Юрских подданных «обид не будет», обещана и оборона от нападения от неприятеля. Также по условиям договора обещано «в православную христианскую веру не крестить и не принуждать».10 Но, изучая материалы комиссии Куломзина, можно проследить грубые нарушения этих обещаний. Царские подданные селенгинские, верхнеудинские служилые люди своими грабежами и жестокостями вынудили часть улусных людей бежать в 1694 году в Монголию. «Селенгинские и удинские служилые люди тех тайшей и с родами их со всеми улусы отогнали своими обидами и налогами, они, тайши, не моча их обид и налога терпеть, покиня детей и братей своих в аманатстве, приклонились китайскому хану, а после де того, которые от них тайшей остальцы были в Селенгинском, и в Удинском, и в Ильинском, и в Кабанском острогах и по заимкам всех их прибыли и побросали в Селенгу реку, а жен и детей и живот их по себе разделили и распродали».11 Этих данные говорят о том, что служилые люди на местах своими деяниями шли вразрез с политикой администрации Российского государства по отношению к инородцам (И. Похабов, X. Кафтырев и др.) Но, говоря об этом, необходимо подчеркнуть саму политику России по отношению к аборигенам. В наказных статьях к воеводам указывалось, что Кудрявцев Ф.А. История бурят-монгольского народа. М., 1940. С. 53. 11 Высочайшие утверждения под председательством статс-секрстаря комиссии для исследования земледелия и землепользования в Забайкальской области. Материалы. СПб. 1898. Вып. 5. С. 117. 54 |
Согласно материалам, имеющимся в работе Ф.А. Кудрявцева, монгольские тайши обязывались быть « в вечном холопстве со всеми зайсанами и улусными людьми, и по них которые наступят потомки» Они должны были оказывать военную помощь, доставлять лошадей и верблюдов для ратных и прочих служилых людей. Запрещалось обижать царских подданных, отгонять у них конные табуны, рогатый скот и др. Виновных тайши наказывали «по своим правам». Йовые подданные обязывались своих прежних владельцев не слушать и не вести с ними никаких сношений без ведома царского правительства, нерчинского и селенгинского воевод. В договоре предусматривалось, чтобы тайши, стоя в царском подданстве, призывали тому же « иных мунгальских владельцев». Согласно договору, тайши сохраняли свои привилегии по отношению к улусным людям в сборе ясака и суде над ними. Они собирали ясак для себя и для царского правительства. В последнем случае ясак собирался не поголовный, а с хошунов. Раскладка, сбор и сдача ясака предоставлялись * тайшам. По договору с табангутскими сайтами, как сравнительно менее влиятельными, ясак собирался поголовный, « добрыми соболями и рысьми, ... а по самой нужде давать и скотом рогатым без недоимок добрым». Оба договора предписывали тайшам и сайтам доносить о всех «умыслах измены» и отказа от подданства. Разграбив имущество уличенных в этом, захватив их жен и детей, тайши и сайты должны были отправить их к воеводам для расправы. Со стороны царского правительства в лице Федора Головина монгольским тайшам было обещано разрешить « кочевать им, тайшам, с улусными своими людьми близ городов по обе стороны Селенги», обещано, что им от царских подданных «обид не будет», обещана и оборона от нападения от неприятеля. Также по условиям договора обещано «в православную христианскую веру не крестить и не принуждать» [175, 53]. Но изучая материалы комиссии Куломзина, можно проследить грубые нарушения этих обещаний. Царские подданные селенгинские , верхнеудинские служилые люди своими грабежами и жестокостями вынудили часть улусных людей бежать в 1694 году' в Монголию. «Селенгинские и удинские служилые люди тех тайшей и с родами их со всеми улусы отогнали своими обидами и налогами, они, тайши, не моча их обид и налога терпеть, покиня детей и братей своих в амаиатстве, приклонились китайскому хану, а после де того, которые от них тайшей остальцы были в Селенгинском, и в Удинском, и: в Ильинском, и в Кабанском острогах и по заимкам ф _ всех их прибыли и побросали в Селенгу реку, а жен и детей и живот их по себе разделили и распродали» [18, вып.5, 117]. Из этих данных очевидно, что служилые люди на местах своими деяниями шли вразрез с политикой администрации Российского государства по отношению к инородцам (И. Похабов, X. Кафтырев и др.) Но, говоря об этом, необходимо подчеркнуть саму политику России по отношению к аборигенам. В наказных статьях к воеводам указывалось, что отношение к ясачным иноземцам должно быть « бережным и приветливым... чтоб от работных людей никаких обид не было», чтобы не отогнать новых подданных I и «в ясашном сборе недобору не учинить» [18, вып.5, 15-16]. А выше описанные исторические факты подтверждают,, что управители на местах грубо нарушали политику правительства по отношению к ясачным инородцам. Злоупотребления служебным положением негативно сказывались во взаимоотношения царской России с бурятскими племенами. Отсюда проистекают Братское восстание 1696 года. Иркутские события 1696 г., челобитная хоринцев Петру 1 в 1703 году. Шерти князцов в XVII веке о подданстве были первыми актами, определявшими управление бурятским населением. Князцы, давая шерть « по своей вере под солнцем и под землею, и под огнем и под русскою саблею, и под пищалью» , обязывались и за себя, своих родственников и улусных лю |