|
ведомствах несомненно вызвало увеличение числа выборных начальников, что в свою очередь имело неоспоримое влияние на увеличение междудворной гоньбы. Содержание канцелярий дум, управ и родовых управлений, а также и междудворной гоньбы потребовало больших расходов, значительно обременяющих население».71 Таким образом, начальство опять-таки озабочено одним только совершенствованием жизни общества и устранением всяческих обременяющих эту жизнь моментов. Несомненно, степные думы, точнее их руководители, не являлись защитниками и ревностными поборниками лучшей жизни населения бурятских ведомств. Злоупотребления и произвол родоначальников были самым обыденным явлением. Но и высшие инстанции, затевая реорганизацию степного управления, столь же мало пеклись о пользе простых родовичей. Конечно, намерение администрации не могло встретить какого бы то ни было понимания со стороны родоначальников. Самыми «непонятливыми» среди бурят Иркутской губернии оказались Куди некие деятели. В ответ предписанию начальства от имени доверенных обществом лиц был составлен «общественный приговор», где прямо говорилось, что поскольку «...дума учреждена от незапамятных времен, при их праотцах и эти последние ею оставались совершенно довольны, то доверители... уважая память своих предков, уничтожение ее считают даже для себя непростительным грехом, да и к тому против существующего ныне порядка».72 Но, увы, эти ссылки на «древность» уже не могли возыметь желаемого действия на волеизъявление администрации. Ликвидируя степные думы, Губернское правление добивалось уничтожения самостоятельности тайшей. Вместе с тем, оно ставило задачу создание такой организации административного аппарата, которая отвечала бы новым требованиям политики царизма. Таким аппаратом управления должна была стать инородная управа с подчиненными ей родовыми управлениями. Чиновники в проведении политики царизма, при этом, должны были опереться не только на нойонство, но и на укреплявшуюся улусную зажиточную часть бурятских крестьян кулачество. Ликвидация степных дум среди бурят Иркутской губернии началась с 1886 года и проводилась следующим образом: распускалась дума, создавалось несколько инородных управ и несколько родовых управлений; упразднялась должность тайши и создавались должности голов. Иначе НАРБ. Ф. 1. Оп.2. Д. 156. Л.99. 72 НАРБ. Ф.1. Оп.1. Д.3391. Л.57. 79 |
58 Прослеживая историю России XIX века по интересующей нас проблеме, можно убедиться, что все эти вышеуказанные предложения и проекты так и не были осуществлены. К числу реализованных правительством программ относится лишь реформа местного управления аборигенами в Иркутт ской губернии, осуществленная в 80-х годах XIX века. Данная реформа непосредственно касается исследуемой темы и требует подробного рассмотрения.. * Ликвидация степных дум среди бурят Иркутской губернии имела своей целью добиться уничтожения относительной самостоятельности местных тайшей. Вместе с тем Губернское правление ставило задачу создания такой организации административного аппарата, которая отвечала бы новым требованиям политики царизма. Таким аппаратом управления должна была отныне стать инородная управа с подчиненными ей родовыми управлениями. Чиновники в проведении политики царизма, при этом, стремились опереться не только на нойонство, но и на укреплявшуюся улусную буржуазию кулачество [159,462]. 4* Формальным . поводом к мероприятиям, предпринятым Губернским правлением по ликвидации степных дум среди бурят Иркутской губернии послужило то обстоятельство, что к концу XIX века у бурят Иркутской гу♦ бернии существовали вместо двух положенных по закону три степени управления: первая родовое управление, вторая инородная управа и третья степная дума. «Между тем, писал вступивший на пост генералгубернатора граф Игнатьев, при первом же обозрении мною инородческих ведомств Иркутской губернии я нашел в большинстве ведомств вместо двух предусмотренных законом, действует три степени управления, а именно: в большинстве ведомств Степные думы, а в некоторых Инородные управы, затем Родовые управления и улусные старшины» [ГАИО, ф.24, оп.4, д.2, W л.8]. 120 зу Иркутского губернского правления, но почему-то тогда начальство сочло возможным отступить от буквы закона. Далее, возвращаясь к предписанию Игнатьева, которое уже затрагивалось выше отметим, что он констатирует факт принятия степными думами, вопреки точному указанию закона, прав и обязанностей инородных управ, отмечая, что в тех ведомствах, где были образованы думы, инородные управы «по' всему вероятно, или вовсе не были учреждены, или, поглощенные захватом власти думами и их председателями, совершенно прекратили свое существование» [НАРБ, ф.1, оп.2, дЛ56, л.99]. Сложившееся положение, по мнению генерал-губернатора, имело негативные последствия. «Образование лишних инстанций в "инородческих ведомствах несомненно вызвало увеличение числа выборных начальников, что в свою очередь имело неоспоримое влияние на увеличение междудворной гоньбы. Содержание канцелярий дум, управ и родовых управлений, а также и междудворной гоньбы потребовало больших расходов, значительно обременяющих население» [НАРБ, ф.1, оп.2, д.156, л.99]. Таким образом, начальство опять-таки озабочено одним только совершенствованием жизни общества и устранением всяческих обременяющих эту жизнь моментов. Несомненно, степные думы, точнее их руководители, не являлись защитниками и ревностными поборниками лучшей жизни населения бурятских ведомств. Злоупотребления и произвол родоначальников были самым обыденным явлением. Но и высшие инстанции, затевая реорганизацию степного управления, столь же мало пеклись о пользе простых родовичей. Ликвидируя степные думы, Губернское правление добивалось уничтожения относительной самостоятельности тайшей. Конечно, намерение администрации не могло встретить какого бы то ни было понимания со стороны родоначальников. Самыми «непонятливыми» среди бурят Иркутской губернии оказались Кудинские деятели. В ответ предписанию начальства от имени доверенных обществом лиц был составлен «общественный приговор», где прямо заявлялось, что поскольку «...Дума учреждена от незапамятных времен, при их праотцах и эти последние ею оставались совершенно довольны, то доверители... уважая память своих предков, уничтожение ее считают даже для себя непростительным грехом, да и к т^му против существующего ныне порядка» [НАРБ,ф.1, оп.1, д.3391, л.57]. Но, увы, эти ссылки на «древность» уже не могли возыметь желаемого действия на волеизъявление администрации. Ликвидируя степные думы Губернское правление добивалось уничтожения самостоятельности тайшей. Вместе с тем, оно ставило задачу создание такой организации административного аппарата, которая отвечала бы новым требованиям политики царизма. Таким аппаратом управления должна была стать инородная управа с подчиненными ей родовыми управлениями. Чиновники в прбведении политики царизма, при этом, должны были опереться не только на нойонство, но и на укреплявшуюся улусную зажиточную часть бурятских крестьян кулачество. Ликвидация степных дум среди бурят Иркутской губернии началась с 1886 года и проводилась следующим образом: распускалась дума, создавалось несколько инородных управ и несколько родовых управлений; упразднялась должность тайши и создавались должности голов. Иначе говоря, думу заменяли несколько инородных управ, а тайшу несколько голов. Первой была ликвидирована Идинская степная дума. В 1881 году 27 бурятских родов ведомства, за исключением небольшой группы сторонников тайши И.И. Пиржкова, вынесли общественные приговоры об упразднении должности тайши и разделении ведомства на три административные единицы. Совет Главного управления Восточной Сибири решением от 1886 года упразднил Идинскую степную думу и должность тайши. Идинское ведомство было разделено на пять инородных управ: Боханскую, Укырскую, Бильчирскую, Улейскую и Молькинскую [ГАИО, ф.24, оп.10, д.2, л.4-6]. |