|
бурят, утрачивали свое былое значение, сохранив за собою только распределение денежных повинностей между членами подведомственных им родов. Если проведение закона о поземельном устройстве разрушало кочевой и полукочевой образ жизни бурят и эвенков, то введение волостной реформы упраздняло административный строй, основанный на Уставе 1822 года. По положению о реформе вместо степных дум инородных управ вводились волостные правления, вместо должностей тайши и шуленги должности волостного старшины и сельского старосты. Введение волостной реформы было встречено негативно как зажиточными слоями бурятского населения, так и простыми аратами. При этом первые проявляли недовольство новшествами из-за нежелания расстаться с почтенными должностями и всем вытекающим отсюда материальным благосостоянием, а вторые вследствие боязни увеличения расходов и других всевозможных уплат должностным лицам и новым чиновникам крестьянским начальникам в том числе. Эти факторы обусловили борьбу против политики царской администрации, которая выразилась либо в открытом сопротивлении принятия реформы, либо в саботаже выборов волостных старшин и сельских старост. При этом степные думы и инородные управы выдавались за национальные органы самоуправления бурятского народа. Крестьянские начальники в своих донесениях сообщали об отказе бурят и эвенков перейти в волостное управление, о наложении на их главарей взысканий и арестов. Особенно сильное сопротивление введению волостных учреждений оказали закаменские буряты и армакские эвенки. В конце 1902 года уже знакомый нам крестьянский начальник третьего участка Селенгинского уезда С. Рыбаков доносил, что «сход произвести выборы должностных лиц нового волостного и сельского управления отказался основания отказа те же, как и у бурят на предыдущих сходах». «Их противодействия реформе, доносил тот же крестьянский начальник, при дальнейших попытках введения возросло до беспорядков. В марте месяце 1903 года в селе Армакском, где они окружили меня и пристава в здании управы, били окна, требовали выдачи ненавистного голову, или в Закаменской управе дошли до отмены существующих волостей, самовольных перемещений междудворных пар, серьезных угроз писарю управы и чуть не убили его в подозрении, что он поставлен для введения волостного управления».85 Бурятские и эвенкийские крестьяне заявляли, что они не только не будут выбирать должностных лиц по новому положению, но и никогда не 85 ГАЧО. Ф.20. Оп.2. Д. 172. Л.М об. 85 |
Следующей, более крупной единицей местного управления становилась волость, образованная из нескольких сельских обществ. Однако и при создании новых административных единиц сохранение старого родового единства было явлением достаточно частым [126, 101]. Становлению новой единицы местного управления волости способствовало издание 23 апреля 1901 года временного положения «Об устройстве общественного управления и суда кочевых инородцев Забайкальской области», которое предусматривало проведение волостной реформы в Забайкалье. 4 Если проведение закона о поземельном устройстве разрушало кочевой и полукочевой образ жизни бурят и эвенков, то введение волостной реформы упраздняло административный строй, основанный на уставе 1822 года. Волостную реформу в Забайкалье проводили в течение трех лет, с 1901 * по 1904 годы. Там, где население отказывалось принимать реформу, ее вводили под угрозой административного воздействия, под угрозой ареста или ссылки [147, 135]. Процесс проведения волостной реформы в Забайкалье более шире раскрыт в третьем параграфе второй главы диссертации. По положению 1901 года был учрежден инородческий суд, в круг ведения которого входило разрешение подсудных ему дел на основании существующих обычаев. Учреждались: 1)волостные инородческие суды 2) участковые съезды инородческих судей Ведению суда подлежали: брачные ( о калыме) и семейные дела, о наследовании и разделе имущества и дела по гражданским искам не свыше 2000 рублей. Исключались из ведения суда проступки: . 1) против веры христианской;* 2) государственные; 3) против порядка управления; 4) по службе государственной и общественной; за собою только распределение денежных повинностей между членами подведомственных им родов. Если проведение закона о поземельном устройстве разрушало кочевой и полукочевой образ жизни бурят и эвенков, то введение волостной реформы упраздняло административный строй, основанный на Уставе 1822 года. По положению 6 реформе вместо степных дум инородных управ вво* дились волостные правления, вместо должностей тайши и шуленги должности волостного старшины и сельского старосты. Введение волостной реформы было встречено негативно как зажиточными слоями бурятского населения, так и простыми аратами. При этом первые проявляли недовольство новшествами из-за нежелания расстаться с почтенными должностями и всем вытекающим отсюда материальным благосостоянием, а вторые вследствие боязни увеличения расходов и других всевозможных уплат должностным лицам и новым чиновникам крестьянским начальникам в том числе. Эти факторы обусловили борьбу против политики царской администрации, которая выразилась либо в открытом сопротивлении принятия реформы, либо в саботаже выборов волостных старшин и сельских старост. При этом степные думы и инородные управы выдавались за национальные органы самоуправления бурятского народа. Крестьянские начальники в своих донесениях сообщали об отказе бурят и эвенков перейти в волостное управление, о наложении на их главарей взысканий и арестов. Особенно сильное сопротивление введению волостных учреждений оказали закаменские буряты и армакские эвенки. В конце 1902 года уже знакомый нам крестьянский начальник третьего участка Селенгинского уезда С. Рыбаков доносил, что «сход произвести выборы должностных лиц нового волостного и сельского управления отказался основания отказа те же, как и у бурят на предыдущих сходах.» «Их противодействия реформе, доносил тот же крестьянский начальник, при дальнейших попытках введения возросло до беспорядков. В марте месяце 1903 года в селе Армак ском, где они окружили меня и пристава в здании управы, били окна, требовали выдачи ненавистного голову, или в Закаменской управе дошли до отмены существующих волостей, самовольных перемещений междудворных пар, серьезных угроз писарю управы и чуть не убили его в подозрении, что он поставлен для введения волостного управления» [ГАЧО, ф.20, оп.2, дЛ72, л.14об]. Бурятские и эвенкийские крестьяне заявляли, что они не только не будут выбирать должностных лиц по новому положению, но и никогда не будут принимать и исполнять таковое. » Движение крестьян в Закаменской и Армакской инородных управах вызвало серьезную тревогу в высших чиновных кругах Забайкалья. Во избежание общего возмущения крестьян было решено приостановить введение , волостных учреждений среди закаменских бурят и армакских эвенков. Далее движение против введения волостной реформы поднялось по всему Забайкалью. Приамурский генерал-губернатор Д. Субботин в письме министру иностранных дел В. Плеве писан «По прибытии в Забайкальскую область, в Верхнеудинске я был встречен представителями и депутатами, как ро до винами, так и простыми людьми, от всех тех ведомств забайкальских инородцев, бурят и тунгусов, которые отказались принять реформу общественного устройства и суда, по положению от 23 апреля 1901 года. Здесь были представители бурят Агинского, Хоринского и Селенгинского ведомств, тунгусов Оногоцоевских, Улдургинских,*3акаменских и Аромакских; были ходатаи и от таких ведомств, которые уже ввели у себя новое положение добровольно» [ГАЧО, ф.20, оп.2, д.172, л.24]. В Забайкалье не было ни одного ведомства, которое осталось бы в стороне от движения: в одних оно приняло массовый характер, а в других выразилось в подаче крестьянами жалоб. Так, например, массовое движение среди бурят галзотского рода Верхнеудинского уезда вылилось в волнение, охватившее около 300 человек [НАРБ, ф.393, опЗ, д.17, л.46]. В волнениях, |