|
&. í воров не позволяет регионализму привести к формированию замкнутого блока. Он может также исправить невольную дискриминацию между членами и не членами отдельных региональных групп, возникающую в ходе региональной либерализации» [Глобализация: контуры XXI века, ч.Н, 2002, с.204]. Но если регионализм используется не как средство повышения экономического динамизма стран региона, а как защитным механизм против экономической экспансии другого региона, то это может способствовать изоляционизму и образованию враждебных блоков. Поэтому встает вопрос сумеют ли междуна^ родные институты предотвратить сползание глобальной экономики в межблоковую конфронтацию? Наиболее острым примером такой конфронтации, по мнению некоторых исследователей, является противостояние первой державы мира США всему остальному мировому сообществу, включая развитые страны. Альтернативой американской гегемонии в мире может стать повышение эффективности международных институтов: ООН, ЕС, ВТО, а также МВФ и Всемирного банка (при условии, что США в большинстве этих институтов будут играть не ведущую роль, как сейчас, а выступят равноправным партнером других государств). Этим организациям должны быть передашл дополнительные регулятивные и контрольные функции в отношении отдельно взятых государств. Однако многие эксперты сомневаются в том, смогут ли эти международные организации эффективно работать, если в МВФ и Всемирном банке уменьшится влияние ведущей державы США. Готовность стран подчиниться системе общих согласованных правил демонстрируют пока лишь страны Евросоюза, но и в этом случае выгоды европейских стран будут зависеть от макроэкономической среды, ее стабильности, а также от последовательности курса денежной политики Европейского экономического и валютного союза на поддержание твердого и стабильного евро. Наднациональность организации и независимость Европейского центрального банка позволяют пока прогнозировать успех. О том, насколько требованию обеспечения устойчивости экономики отвечает складывающаяся система глобального управления, можно судить, проведя анализ целевых установок, организационной структуры и особенностей меха121 |
58 Среди мер по ограничению возможных финансовых рисков разные авторы предлагают введение для банков согласованных регулирующих правил и норм поведения. К ним относится, например, рекомендация Тобина ввести налог на трансферт девизов («налог Тобина»), который мог бы, по его мнению, сдержать спекулятивные перемещения капиталов и их дестабилизирующее воздействие на экономику, т.к. объем налога увеличивался бы прямо пропорционально девизному обороту. Однако остается неясным главное каким образом отделить «хорошее» перемещение капитала от «плохого»; а также что нужно предпринять, чтобы такой налог был введен в мировом масштабе. Ведь даже если бы такой налог был введен, произошло бы удорожание инвестиций в мировом масштабе и, таким образом, даже в предполагаемом размере от 0,25 до 0,5% от объема девизного оборота это привело бы к общему удорожанию девизных трансакций, обслуживающих реальный сектор, т.е., в конечном счете, замедлило бы экономический рост. Примерно с такими же предложениями выступает Дж.Сакс. По его мнению, было бы полезно рассмотреть вопрос о введении налогов на международные операции, о прямых ограничениях на краткосрочные банковские заимствования за рубежом, об обеспечении прозрачности деятельности банков. В противном случае, как считает Дж.Сакс, «теория и практика либерализации рынка капиталов приведет нас в преддверие ада»' . Готовность стран подчиниться системе общих согласованных правил демонстрируют пока лишь страны Европейского союза, но и в этом случае выгоды европейских стран будут зависеть от макроэкономической среды, ее стабильности, а также от последовательности курса денежной политики Европейского экономического и валютного союза на поддержание твердого и 38Sachs J. International economics: Unlocking the mysteries of globalization // Foreign policy. N.Y., 1998, № 110.-P. 106. стабильного евро. Наднациональность организации и независимость Европейского центрального банка позволяют пока прогнозировать успех. Однако принятие европейской модели в качестве образца для общемировой организации взаимодействия невозможно себе представить даже в отдаленной перспективе из-за глубоких качественных отличий структурного построения европейского интеграционного союза и архитектуры мирового хозяйства в целом. В этом отношении любые аналогии мы считаем бессмысленными. И здесь неуместны, на наш взгляд, также некоторые терминологические обобщения и неточности, которые как бы подталкивают к таким аналогиям. Так, например, неправомерно, на наш взгляд, использовать термин «интеграция» для обозначения современной стадии интернационализации производства и хозяйственной жизни в общемировом масштабе, которую мы характеризуем как общемировой глобализационный процесс. Скорее можно согласиться с теми, кто вообще считает, что употребление термина «глобализация» преждевременно, нежели признать, что уже сейчас глобализация вступила в интеграционную стадию и что можно ставить знак равенства между глобализирующейся мировой экономикой и всемирной или глобальной интеграцией. Последняя подразумевает как наличие наднациональных органов и согласованных между всеми участниками правил и механизмов экономического взаимодействия, так и устранение существующей экономической дифференциации по уровню экономического развития государств как субъектов интеграционной общности. Поскольку же такая интеграционная общность отсутствует, вопрос о регулировании движения международного капитала остается одним из наиболее острых. В настоящее время такое регулирование осуществляется на основе двусторонних, региональных и многосторонних соглашений, которые, как правило, относятся к прямым инвестициям (ПИ). Ставится вопрос о распространении этой формы также на портфельные инвестиции и сферах движения факторов производства. В этом случае саму глобализацию можно рассматривать как процесс, порожденный нормальным межгосударственным урегулированием и поиском взаимоприемлемых компромиссов. Ответ видится и в том, чтобы система международных экономических организаций имела своей основной целевой функцией обеспечение такой устойчивости, которая основывается на балансе частной экономической деятельности и ее социальных последствий. В противном случае на международном уровне произойдет своеобразный возврат, аналогичный эпохе ранней капиталистической конкуренции, которая внутри стран, I внедрявших капитализм, сопровождалась тяжелыми социальными последствиями. Не случайно озабоченность такими возможными последствиями глобализации высказывается многими западными исследователями. «Возможно, мы находимся в ситуации европейского национального капитализма начала XIX века, пишет С.Хофман, до того, как государства начали его регулировать и говорить, что даже озабоченный прибылями капиталист должен время от времени заниматься своими рабочими, обеспечивать им известный уровень социальной защиты, некоторый минимально необходимый уровень заработной платы. Ничего подобного в глобальной экономике пока нет» . Возможна ли глобализация всех сфер общественной жизни? О том, насколько требованию обеспечения устойчивости экономики отвечает сложившаяся система глобального управления, можно судить, проведя анализ целевых установок, организационной структуры и особенностей механизма функционирования международных организаций. Для этого необходимо также определить основной критерий классификации этих международных организаций. 46 «La mondialisation en débat: les logiques, les reseaux et les états, les acteurs, les enjeux». (Sciences humaines», № 17, hors serie, juin juiller 1997), p*77. |