|
Вторая волна регионализации, поднявшаяся в 80-е гг., была вызвана ростом взаимозависимости экономик разных стран, а также (как это видно на примере ПС) усилением конкуренции со стороны Северной Америки и Азии. Местная солидарность укрепляется в ответ на внешнюю угрозу, которую создает глобализация. Кооперация между государствами повышает их экономическую безопасность, что способствует росту деловой активности. К проявлениям регионализации на глобальном уровне в первую очередь следует отнести развитие региональных экономических интеграционных процессов, которые находятся в сложном взаимодействии с глобализацией экономики. Сейчас практически не осталось государств, не входящих в тот или иной региональный экономический союз или интеграционную группировку, которых насчитывается уже около 60. Таким образом, глобальная экономика фактически оказывается поделенной на межгосударственные торгово-экономические блоки, вступающие в конкуренцию и стремящиеся к укрупнению. Глобализация сопровождается усилением роли наднациональных структур, ограничивающих свободу экономического и политического выбора государств и диктующих правила их поведения на глобальных рынках. Это известно достаточно широко и активно обсуждается в международных научных и политических кругах. Однако о локализации, как требовании автономии в области экономики и политики, выражаемом регионами и сообществами, известно очень мало. Стремление к локальной самоидентификации и автономизации является не менее мощной тенденцией, которую демонстрирует, например, фактическое удвоение числа независимых государств с 96 в 1960 г. до 192 в 1998 г [Foreign Affairs. 1999. March / April, p. 17]. Ускорение эти процессы получили в результате геополитических перемен после окончания «холодной войны». Локальные интеграционные союзы, усиливая региональную общность государств и национальных экономик, в то же время создают основу более высокой, глобальной общности. По это происходит в тех случаях, когда выбор политики объединяющихся стран ие ограничивается стратегией выживания, а ориентирован на многостороннее развитие государств с целью их последующего на |
Можно согласиться с теми исследователями, которые обращают особое внимание на сдвиги, которые произошли в мировой расстановке сил в связи с почти повсеместным переходом стран к политике рыночного хозяйствования и демократическим формам правления, поворотным пунктом которого стало разрушение Берлинской стены в 1989 году. «Подобное расширение политического участия стало подпитывать центробежные давления внутри стран», пишет Ш.Юсуф, руководитель коллектива по подготовке доклада Всемирного банка о развитии в 1989-2000 годах . Глобализация сопровождается усилением роли наднациональных структур, ограничивающих свободу экономического и политического выбора государств и диктующих правила их поведения на глобальных рынках. Это научных и политических кругах. Однако о локализации, как требовании автономии в области экономики и политики, выражаемом регионами и сообществами, известно очень мало. Стремление к локальной самоидентификации, автономизации является не менее мощной тенденцией, которую демонстрирует, например, удвоение числа независимых государств с 96 в 1960 г. до 192 в 1998 г. Ускорение эти процессы получили в результате геополитических перемен после окончания «холодной войны». Другое проявление локализации политическая и функциональная децентрализация не только крупных, но и небольших государств. Она проявляется в разных аспектах, среди которых передача части централизованных ранее функций местным органам власти, которая, однако, часто ведет не к сокращению, а к росту внутринациональной части государственных расходов. Например, с 1987 по 1996 год она выросла с 11% до 30% в Мексике и с 21% до 50% в Южной Африке. 44 Sh. Yusuf. The Changing Development Landscape // Finance and development. A quarterly publication of the International Monetary Fund. Vol. 36, № 4. December 1999, p.16. К проявлениям локализации на глобальном уровне следует отнести развитие региональных экономических интеграционных процессов, которые находятся в сложном взаимодействии с глобализацией экономики. Сейчас практически не осталось государств, не входящих в тот или иной региональный экономический союз или интеграционную группировку, которых насчитывается около 60. Все они, за исключением Европейского союза, находятся на 1-ой или 2-ой стадии интеграции, т.е. существуют в форме зоны свободной торговли или таможенного союза. В качестве одной из основных движущих сил внутринациональной локализации Ш.Юсуф, например, как один из руководителей исследований по заказу Всемирного банка, рассматривает урбанизацию, которая, по его мнению, усиливает проявления чувства местного патриотизма. На пороге XXI века уже половина населения земного шара проживала в городах, в то время как в 1975 г. лишь одна треть населения. Ожидается, что к 2005 году городскими жителями станут 2/3 населения. Процесс урбанизации, несколько замедляясь в зажиточных странах Западной Европы, еще только начинает развертываться в Азии и Африке и в ближайшие 20 лет затронет судьбы полутора миллиардов человек. Новые «агломератные экономики», связанные с концентрацией промышленности и рабочей силы в развивающихся городских ареалах, обладают потенциальными возможностями усиления своей идентичности и, следовательно, экономической локализации. Претворение же этих возможностей в практику решающим образом будет зависеть от национально-государственной политики, корректирующей и направляющей развитие локальных процессов в условиях глобализации. Эти возможности исследуются, например, в новой трактовке, возникшей более десяти лет назад, теории больших городов. Так, П.Вельтс указывает, что концентрация финансовой деятельности в городах, их постепенное освобождение от промышленных видов деятельности и переключение на третичный сферу услуг и четвертичный финансовый и 81 государственных интересов разных стран, силовой метод насаждения американоцентричной системы мироустройства и унифицированных норм либерализации экономики и международных экономических отношений, усиление экономической и финансовой зависимости стран от мировых кризисных потрясений. Однако, как чаще всего и бывает, изначально действующие мотивы в процессе их реализации трансформируют общий процесс, которому они противостоят. Локальные интеграционные союзы, усиливая региональную общность государств и национальных экономик, в то же время создают основу более высокой, глобальной общности. Но это происходит в тех случаях, когда выбор политики объединяющихся стран не ограничивается стратегией выживания, а ориентирован на многостороннее развитие государств с целью их последующего научно-технического прорыва до уровня передовых стран и наоборот. Например, ОПЕК за 30 лет существования не только не стал интеграционным объединением, но даже устоявшимся торгово-экономическим союзом. Поэтому, если в 70-х годах ОПЕК контролировал 85% мирового рынка нефти, то к середине 90-х годов менее 40%. Наблюдается также процесс укрупнения региональных экономических блоков и создание новых мощных интеграционных союзов, которые можно рассматривать в качестве коллективных субъектов экономической глобализации. Например, НАФТА (США, Канада, Мексика) регион с огромной территорией, экономическим потенциалом и населением в 370 млн. человек; блок Меркосур (Бразилия, Аргентина, Парагвай, Уругвай) как наиболее мощная в Западном полушарии группировка после НАФТА, осуществляет 85% взаимного товарооборота на беспошлинной основе. По инициативе США 34 государства Западного полушария (за исключением Кубы) планируют создание к 2005 году «Панамериканской зоны свободной торговли» с населением 850 млн. чел. и объемом ВВП в 9 трлн. долл. Главная |