74 человека. На каждые 100 человек среди мальчиков 13-15 лет приходилось 90 негртмотных. Среди рабочих в возрасте 35-40 лет на каждые 100 человек приходилось уже около 30 неграмотных15. Как видим, доля грамотных рабочих в возрасте старше 35 лет была ниже, чем у рабочих в целом. Однако она была выше таковой, чем у подростков, что подтверждает наш вывод о росте внимания предпринимателей и земств к уровню образования рабочих. Так обстояло дело среди рабочих крупных текстильных и механических фабрик, рабочих наиболее квалифицированных и, сравнительно с прочими, лучше оплачиваемых. В целом же, образовательная политика правительства в России была недостаточной. Народное образование было поставлено в такие условия, что даже начальная школа оказалась для многих детей крестьян и рабочих, особенно девочек, роскошью. По сравнению с Финляндией, где грамотным было все население, положение среди российских фабрично-заводских рабочих нельзя назвать блестящим. Русское правительство, проводя городскую реформу 1870 года, в особенности реформу 1892 года, не озаботилось тем, чтобы устранить разобщенность в деятельности городских дум и управ: они не имели центрального руководящего органа вплоть до первой мировой войны, когда был создан «союз городов» (август 1914 года). В ходе исследования установлено, что муниципалитеты и земства не имели полной самостоятельности в решении местных проблем. Все постановления городских дум, в том числе и по вопросам народного образования, в обязательном порядке утверждались губернатором или министром внутренних дел (в зависимости от важности), которые не были в полной мере заинтересованы в развитии всеобщего обучения населения. Однако, несмотря на трудности и препятствия со стороны чиновников из Министерства народного просвещения в некоторых городах, к примеру, в столичном Петербурге к началу XX века народное образование получило значительное развитие: число городских начальных училищ увеличилось с 16 до 342, 23 |
по той причине, что рано начинали работать на производстве. К примеру, в одной из лучших фабричных школ при Никольской мануфактуре Саввы Морозова до окончания курса обучения доходило не более 1/3 учащихся. Так, в 1900/01 учебном году из 1420 учащихся школу окончили только 93 человека, а в 1903/04 учебном году из 1602 учащихся только 120 человек14. Поступая на фабрики и заводы, очень многие дети так и оставались неграмотными. Вот почему через русское народное движение красной нитью проходила борьба за школьное обучение рабочих и, в первую очередь, малолетних. Это давало определенные положительные результаты. В подтверждение этому приведем следующие данные. Так, в начале X X века в среднем на каждые 100 рабочих-мужчин почти четвертая часть были неграмотными, а из 100 работниц таковых насчитывалось еще больше 74 человека. На каждые 100 человек среди мальчиков 13-15 лет приходилось 90 неграмотных; среди работниц-подростков в возрасте 12—15 лет неграмотных было гораздо меньше 25 на 100 человек. Среди рабочих в возрасте 35-40 лет на каждые 100 человек приходилось уже около 30 неграмотных15. Как видим, доля грамотных рабочих в возрасте старше 35 лет была ниже, чем у рабочих в целом. Однако она была выше таковой, чем у подростков, что подтверждает наш вывод о росте внимания предпринимателей и земств к уровню образования рабочих. Так обстояло дело среди рабочих крупных текстильных и механических фабрик, рабочих наиболее квалифицированных и, сравнительно с прочими, лучше оплачиваемых. В целом же, образовательная политика правительства в России была недостаточной. Народное образование было поставлено в такие условия, что даже начальная школа оказалась для многих детей крестьян и рабочих, особенно девочек, роскошью. По сравнению с Финляндией, где грамотным было все население, положение среди российских фабрично-заводских рабочих нельзя назвать блестящим. Русское правительство, проводя городскую реформу 1870 года, в особенности «контрреформу» 1892 года, не озаботилось тем, чтобы устранить разоб19 щенность в деятельности городских дум и управ: они не имели центрального руководящего органа вплоть до первой мировой войны, когда был создан «союз городов» (август 1914 года). Проведенные исследования показывают, что муниципалитеты и земства не имели полной самостоятельности в решении местных проблем. Все постановления городских дум, в том числе и по вопросам народного образования, в обязательном порядке утверждались губернатором или министром внутренних дел (в зависимости от важности), которые явно не были в полной мере заинтересованы в развитии всеобщего обучения населения. А отсутствие единой во всех городах и весях России системы народного образования не исключало и наличие самых общих тенденций в развитии городских школ, отличавших их от земских, и тем более, от церковно-приходских. При этом отметим, что, несмотря на трудности и препятствия со стороны чиновников из Министерства народного просвещения, к примеру, народное образование в столичном Петербурге к началу X X века получило значительное развитие: число городских начальных училищ увеличилось с 16 до 342, т.е. в 21 раз. Численность учащихся в них с 800 до 17967 человек, т.е. в 22 раза, особенно заметно увеличилось численность учащихся-девочек рост в 118 раз16. Чтобы добиться в столичном городе всеобщего начального обучения детей младшего школьного возраста (от 8 до 12 лет), городское самоуправление должно было в первые годы нового века открыть 244 начальные школы, что потребовало бы ежегодного увеличения бюджета на 546-560 тысяч рублей. Однако Петербургское городское собрание, ссылаясь на обремененность городского бюджета расходами (причем обязательными) на содержание полиции, жандармерии, тюрем и т.д., ассигнования на народное образование никак не хотела выделять. В отношении организационной структуры начальные народные школы напоминали земские одноклассные школы с трехлетним курсом обучения. При 1 учителе, который, как правило, вел еще 3 отделения (младшее, среднее и старшее), находившиеся в одном здании, более половины школ имели классные 20 |