|
ботки, а приступить к постатейному обсуждению этого вопроса в общем собрании Государственной Думы. В ходе работы комиссия пришла к выводу о невозможности «установления основных вопросов, связанных с устройством начальной школы и управления ею»111. Октябристы, кадеты, прогрессисты, отображавшие интересы крупных капиталистов и капитализировавшихся помещиков, нуждались в грамотных кадрах. Вот почему октябристско-либеральная часть думской комиссии хотела, чтобы все школы, входившие в сеть всеобщего обучения, подчинялись не двум ведомствам Министерства народного просвещения и Святейшему Синоду, а только одному Министерству народного просвещения и чтобы кредиты на местах отпускались на те школы, которые входили в компетенцию светских уездных училищных советов112. Отсюда следует, что думская комиссия была вновь поставлена перед необходимостью разработки нового законопроекта о начальном образовании, включавшем общие основания осуществления всеобщего и обязательного начального обучения. Однако царское правительство и церковнослужители стояли за церковноприходскую школу, настаивали в думских дебатах на том, чтобы все народные начальные школы были превращены в церковно-приходские щколы113. Политика церковно-черносотенного крыла III Государственной Думы также говорит о клерикализме русской православной церкви, о явном стремлении ее к установлению господствующего положения в народном образовании России114. Архивные документы показали, что в законопроектах правительства и Государственной Думы по вопросу обязательности начального обучения, осторожно подчеркивалось право местных органов самоуправления вводить обязательное начальное обучение там, где всеобщность обучения обеспечена соответствующим количеством училищ и бесплатностью обучения115. Введение обязательного обучения декларировалось как факультативное мероприятие, относящееся к компетенции только местных органов самоуправления116. 53 I |
Думская комиссия по народному образованию разработала новое «Положение о начальных народных училищах»31. Его целью являлась ликвидация многообразия типов начальных народных училищ и запутанности школьных уставов, положений и правил. Правительство опасалось, что без реформы «сверху» народная школа будет реформироваться «снизу» и реформироваться в нежелательном для него направлении. Поэтому вполне понятно, что проект нового закона о начальных училищах получил более религиозную окраску, чем действительное «положение о начальных народных училищах» (1874 г.)32. Предводители дворянства по-прежнему должны были возглавлять губернские и уездные училищные советы. В полной неприкосновенности оставались церковно-приходские школы, на которые новый закон не должен распространяться33. Признавалось возможным в зависимости от местных условий продление сроков обучения в одноклассных училищах до 4 лет, в двухклассных до 6 лет34. Главные статьи министерского законопроекта носили чисто декларативный характер. Думская комиссия по народному образованию возглавляемая октябристами, изучив правительственный законопроект, убедилась в том, что он «не может быть представлен в виде законодательного акта по своей неполноте и по своему несовершенству»35. Невзирая на полноту разработки проекта закона комиссия признала необходимым не возвращать его в Министерство народного просвещения для доработки, а приступить к постатейному обсуждению этого вопроса в общем собрании Государственной Думы. В ходе работы комиссия пришла к выводу о невозможности «установления основных вопросов, связанных с устройством начальной школы и управления ею»36. Октябристы, кадеты, прогрессисты, отображавшие интересы крупных капиталистов и капитализировавшихся помещиков, нуждались в грамотных кадрах. Вот почему октябристско-либеральная часть думской комиссии хотела, чтобы все школы, входившие в сеть всеобщего обучения, подчинялись не двум ведомствам Министерства народного просвещения и Святейшему Синоду, а только одному Министерству народного просвещения и чтобы кредиты на 48 местах отпускались на те школы, которые входили в компетенцию светских уездных училищных советов37. Отсюда следует, что думская комиссия была вновь поставлена перед необходимостью разработки нового законопроекта о начальном образовании, включавшем общие основания осуществления всеобщего и обязательного начального обучения. Однако царское правительство и церковнослужители стояли за церковноприходскую школу, настаивали в думских дебатах на том, чтобы все народные начальные школы были превращены в церковно-приходские щколы38. Политика церковно-черносотенного крыла III Государственной Думы также говорит о клерикализме русской православной церкви, о явном стремлении ее к установлению господствующего положения в народном образовании России39. Архивные документы показали, что в законопроектах правительства и Государственной Думы по вопросу обязательности начального обучения, осторожно подчеркивалось право местных органов самоуправления вводить обязательное начальное обучение там, где всеобщность обучения обеспечена соответствующим количеством училищ и бесплатностью обучения40. Введение обязательного обучения декларировалось как факультативное мероприятие, относящееся к компетенции только местных органов самоуправления41. Дальнейшее обсуждение в III Госдуме и Госсовете двух взаимосвязанных законопроектов всеобщности и обязательности обучения проходило в условиях искусственного разрыва. Через три года после поступления правительственного законопроекта вопрос о введении всеобщего начального обучения был, наконец, поставлен на обсуждение общего Собрания III Государственной Думы42. 10 марта законопроект с изменениями и дополнениями был принят III Государственной Думой и направлен на утверждение в Совет43. В архивных фондах Госсовета есть дело (821 лист) «Особой комиссии и Согласительной комиссии о введении всеобщего начального образования», начатое 22 марта 1911 года и законченное только 13 июня 1913 года44. Анализ этого дела говорит о том, что русский царизм и его верхняя палата пошли на 49 |