|
128 рукоделие, которое расценивалось как престижное и достойное занятие для девушки. Поддерживая традиционное рукоделие, школа могла развивать его, заимствуя у других народов лучшие образцы и технологии. Деятельность ткацко-рукодельного отделения при Кадгаронской щ женской школе убедила население и администрацию в необходимости открывать такие отделения и в других школах. Это полезное начинание тормозилось из-за нехватки средств. Ардонское отделение старалось изготовить необходимый инвентарь, но нуждалось в помощи сельских обществ. Оно предлагало желающим открыть ткацко-рукодельные мастерские собирать деньги (120 рублей в год). Х.Уруймагов выражал надежду, что осетинская семья с образованной матерью-воспитательницей «сделается рассадником семян всего великого, прекрасного, доброго и полезного в современной полумрачной жизни».204 Большое значение X. Уруймагов придавал частной и семейной школе, которая получила распространение после постановления Министерства народного просвещения страны, вышедшего весной 1897 г. Он высоко оценивал труд домашнего учителя и даже приводил в пример своего гувернера, благодаря которому получил стремление к дальнейшему образованию. Отмечая ряд положительных моментов этого нововведения, а именно: устранение всевозможных племенных, религиозных, возрастных и других преград молодежи к получению образования, он вместе с тем указывал на низкое качество преподавания и уровень подготовки домашних педагогов, становившихся ими в силу определенных обстоятельств, так сказать «поневоле». Это были лица, не имевшие возможность получить более высокооплачиваемую работу в других учреждениях и бравшиеся за 204 Там же 205Там же. |
Особое внимание Х.Уруймагов уделял профессиональному образованию девочек. Он одобрительно воспринял циркуляр Ардонского отделения; ученого совета об открытии ткацко-рукодельных отделений при существующих женских школах. Как известно, производство сукна былоодним из традиционных занятий осетинок. Это сукно отличалось высоким качеством. Применение ткацкого станка значительно сокращало время, необходимое для выделки ткани, поэтому считалось целесообразным для женских школ обучение работе на станке. У осетин было развито и шелковое рукоделие, которое расценивалось как престижное и достойное занятие для девушки. Поддерживая традиционное рукоделие, школа могла развивать его, заимствуя у других народов лучшие образцы и технологии. Деятельность ткацко-рукодельного отделения при Кадгаронской женской; школе убедила, население и администрацию в необходимости открывать такие отделения и в других школах. Это полезное начинание тормозилось из-за, нехватки средств. Ардонское отделение старалось, изготовить необходимый инвентарь, но нуждалось в помощи сельских обществ. Оно предлагало желающим открыть ткацко-рукодельные мастерские собирать деньги (120 рублей в год). Х.Уруймагов; выражал надежду, что осетинская; семья с образованной матерыо-воспитательницей «сделается рассадником семян всего великого, прекрасного, доброго и полезного в современной полумрачной жизни» [53]. Большое значение•Х.Уруймагов придавал частной; и семейной школе, которая; получила распространение после постановления Министерства народного просвещения страны, вышедшего весной 1897 г. Он высоко оценивал труд домашнего учителя; и даже приводил в пример своего гувернера; благодаря, которому получил стремление к дальнейшему образованию [126,43}: Отмечая ряд положительных моментов этого нововведения, а именно: устранение всевозможных племенных, религиозных, возрастных и других преград молодежи к получению образования, он вместе с тем указывал на низкое качество преподавания и уровень подготовки домашних педагогов, становившихся ими в силу определенных обстоятельств, так сказать «поневоле». Это были лица, не имевшие возможность получить более высокооплачиваемую работу в других учреждениях и бравшиеся за первоначальное обучение детей и репетиторство. Это порождало у них. легковесное отношение к порученному делу. Наиболее остро ставил в печати вопросы создания для: детей горцев женских учебных, заведений* К.Л.Хетагуров. Этим; проблемам посвящены статьи: «Маленькая история», «Развитие школ в. Осетии», «Неурядицы Северного Кавказа» и другие. В них Коста еще раз показал себя поборником народной школы, отстаивая и требуя развития женских школ. Особенную остроту эта борьба приобрела в начале 90-х годов, когда духовное ведомство Кавказа приняло решение о закрытии единственной тогда во Владикавказе женской школы —Осетинского женского приюта. Признавая заслуги «Общества восстановления' православного христианства на Кавказе» по открытиюшкол, Коста писал, что поддерживаемая «Обществом» с 1863 года Владикавказская>Ольгинская женская школа оказала самое благотворное влияние на положение женщин в Осетии. «Из стенэтого заведения, одного из лучших светочей христианского просвещения среди горских племен Кавказа, вышли десятки интеллигентных осетинок, примерных тружениц —матерей семейств и народных учительниц, в которых все сильней и сильней ощущается потребность для духовнонравственного воспитания как мужского, так и женского сельского населения», —писал К.Хетагуров [98]. Он был абсолютно убежден в том, что женщины-учителя в сельских школах достигают больших успехов, чем мужчины. В 1889 году Совет «Общества...», как было указано выше, решил закрыть Ольгинскую школу,но благодаря* активнойпозиции: осетинской' интеллигенции и заступничеству Великого князя Михаила Николаевича; школа сохранилась. Окончившие курс воспитанницы, «могли послужить толчком к открытию целого ряда женских школ. Без учительниц немыслимо |