Проверяемый текст
Панарин Игорь Николаевич, Международные сценарии эволюции геополитической ситуации на Кавказе, 2004
[стр. 117]

Кавказ это значимый геополитический плацдарм, способный влиять на формирование миропорядка.
И потому, наверно, здесь часто возникали спонтанные и контролируемые войны: причем малыми локальными конфликтами нередко катализировались большие войны.
Геополитическое будущее Кавказа невозможно прогнозировать без учета его предыдущего геополитического развития.
В эволюции геополитики Кавказа можно выделить несколько этапов.
1 этап (середина
XVI века середина XVIII века).
Ключевая роль в начале реализации глобальной геополитической концепции Руси МоскваТретий Рим принадлежала Ивану Грозному
65.
Именно он установил основной приоритет русской геополитики: восстановление геополитической зоны влияния бывшей Золотой Орды в Евразии, но уже при русском доминировании.

Главным опорным пунктом русского влияния на Кавказе был Терский городок.
На протяжении нескольких веков после этого на Кавказе была относительная стабильность.
2 этап (середина
XVIII века середина XIX века).
В конце 60-х годов XVIII века Россия вступила в открытое столкновение с Турцией.
В результате побед в русско-турецких войнах (1768 1774 гг., 1787 1791 гг.) Россия получила ряд территорий на Северном Кавказе и упрочила позиции в Закавказье165166.
Это повлекло резкое обострение отношений с Ираном.
Военное столкновение становилось неизбежным.
Детонатором послужило освобождение Грузии от вассальной зависимости от шаха и переход под власть русского царя.
В первой трети 19 века Россия выиграла две войны у Ирана (1804 -1813 гг., 1826 -1829 гг.) и две у Турции (1806 -1812 гг., 1828 -1829 гг.) Эти победы закрепили за Россией практически всю территорию Кавказа.

165Панарин, И.Н.
Указ.
соч.
-С.287.
166Там же.
—С.287-288..
117
[стр. 1]

Кавказ представляет собой регион, находящийся в эпицентре доминирующих геополитических потоков.
Первоначально почти все рычаги влияния на геополитику Кавказа были в руках России, которая со времен Ивана Грозного вышла к Каспию и Кавказу.
Кавказ это значимый геополитический плацдарм, способный влиять на формирование миропорядка.
И потому, наверно, здесь часто возникали спонтанные и контролируемые войны: причем малыми локальными конфликтами нередко катализировались большие войны.
Геополитическое будущее Кавказа невозможно прогнозировать без учета его предыдущего геополитического развития.
В эволюции геополитики Кавказа можно выделить несколько этапов.
1 этап (середина
16 века середина 18 века).
Ключевая роль в начале реализации глобальной геополитической концепции Руси МОСКВАТРЕТИЙ РИМ принадлежала ИВАНУ ГРОЗНОМУ.
В 1547 году состоялось венчание и возведение 16-летнего великого князя Московского Ивана IV (Ивана Грозного) в цари.
Торжественная церемония прошла в Успенском соборе Московского Кремля.
Женой ИВАНА была Анастасия Захарьина (Романова).
Отец любимой жены ИВАНА ГРОЗНОГО РОМАН ЗАХАРЬИН родоначальник будущей династии РОМАНОВЫХ.
Иван Грозный в 1550 году создал регулярное стрелецкое войско, которое вскоре стало самым большим в Европе (около 300 тысяч человек).
Именно он установил основной приоритет русской геополитики: восстановление геополитической зоны влияния бывшей Золотой Орды в Евразии, но уже при русском доминировании.
На протяжении нескольких веков после этого на Кавказе была относительная стабильность.
2 этап (середина
18 века середина 19 века).
В конце 60-х годов 18 века Россия вступила в открытое столкновение с Турцией.
В результате побед в русско-турецких войнах (1768 1774 гг., 1787 1791 гг.) Россия получила ряд территорий на Северном Кавказе и упрочила позиции в Закавказье.
Это повлекло резкое обострение отношений с Ираном.
Военное столкновение становилось неизбежным.
Детонатором послужило освобождение Грузии от вассальной зависимости от шаха и переход под власть русского царя.
В первой трети 19 века Россия выиграла две войны у Ирана (1804 -1813 гг., 1826 -1829 гг.) и две у Турции (1806 -1812 гг., 1828 -1829 гг.) Эти победы закрепили за Россией практически всю территорию Кавказа.
3 этап (середина 19 века конец 19 века).
Между Российской империей, с одной стороны, и Турцией и Ираном с другой, не осталось ни буферной зоны в виде Закавказья, ни естественных преград в виде Кавказского хребта.
Получив новую линию южной границы, Россия приобрела ключевой геостратегический плацдарм для создания непосредственной угрозы подступам к Персидскому заливу и Индии.
Сложившаяся ситуация крайне тревожила Англию, опасавшуюся развития русской экспансии на юг и юго-восток, в направлении Индии.
Началось геополитическая борьба России и Англии.
В ходе Крымской войны (1853 -1856 гг.) Англия, опираясь на мощную коалицию (Англия, Франция, Турция, и фактически Австрия) попыталась восстановить Кавказ в качестве буфера между Россией и мусульманскими державами.
Россия войну проиграла.
Но и разногласия между участниками антироссийской коалиции не позволили им достичь поставленной цели.
Парижский конгресс зафиксировал принадлежность Кавказа России как международно-правовую реальность.
150-летие Крымской войны весьма оттеняет современную стратегию.
Россия в начале 90-х годов почти добровольно сдала позиции, важность которых осознавали все, кто 343 дня с беспримерным героизмом отстаивал Севастополь.
Но политика участников Крымской коалиции против России целеустремленна и преемственна, еще более энергична и куда более беззастенчива.
Вокруг Совета Европы создаются чеченские комитеты точно так же, как возникали “черкесские комитеты” вокруг Парижского конгресса.
Вопрос о “независимой Черкесии” пытались ставить на Парижском конгрессе, вырабатывавшем итоги Крымской войны.
Англичанин лорд Пальмерстон открыто заявлял, что граница России должна быть отодвинута за Терек и Кубань.
Имелся и свой “Ахмед Закаев”: в 1862 году в Лондоне и Париже появился некто Измаил-Баракай-Ина-Дзиаш, представитель “Черкесии”, “присвоивший”, как говорят документы того времени, “себе исключительную роль дипломата”, и который по возвращении на Кавказ заявил, что “Европа расположена оказывать нам помощь”.
Парижский трактат создал внешнеполитические, а завершение Кавказской войны (1864 год) внутриполитические предпосылки для превращения Кавказа в неотъемлемую часть Российской империи и установления там относительной стабильности.
4 этап (конец 19 века 1917 год).
В конце 19 начале 20 века геополитическое значение Кавказа возрастает в связи с вовлечением его в мировое хозяйство.
Богатые природные ресурсы региона, прежде всего нефтяные, превращают его в арену острой экономической конкуренции мировых держав.
На рубеже 19 20 веков Российская империя была крупнейшим нефтедобытчиком в мире, а ее бакинские и грозненские нефтепромыслы занимали главное место в российской нефтяной промышленности.
В Баку был представлен английский, шведский, немецкий капитал, а также американский в лице рокфеллеровской “Стандарт ойл”.
В 1900 году в топливно-энергетическом балансе самой России доминировала нефть 41,7 процента.
В 1903 году Рокфеллер предложил царскому правительству России сдать в аренду американцам Бакинские нефтепромыслы.
Россия, по предложению Рокфеллера, пополняла бы за счет аренды казну.
Затем американцы могли эти месторождения выкупить.
Уже тогда договор предполагал строительство нефтепровода Баку – Батуми с вывозом российской нефти танкерами через Дарданеллы в Европу.
Российские и азербайджанские нефтепромышленники предложили правительству другой проект: перерабатывать в Баку нефть и экспортировать через продуктопровод керосин в Европу.
Это означало быстрое вытеснение Рокфеллера с европейского рынка.
Россия начала осуществление проекта, но глава "Стандарт Ойл" с грядущей потерей рынков, разумеется, не смирился.
Рокфеллер, как сказали бы сегодня, стал информационно разыгрывать на Кавказе национальную карту и нанял множество агитаторов всех политических направлений (т.е.
финансировал информационные операции против своих экономических конкурентов).
5 этап (1917 1922 год).
После революции 1917 года интересы Запада к Кавказу не угасли.
В конце ноября 1917 года маршал Фош адресовал Лондону и Вашингтону меморандум "О мерах в отношении России".
По его мнению, район Прикаспия должен находиться под англо-американским контролем с преобладанием там английского влияния.
В декабре того же года Великобритания и Франция подписали "Условия конвенции", в которой территория России делилась на сферы влияния стран Антанты.
В 1918 году был составлен 15-летний план разработки месторождений Каспия британскими фирмами.
В дележе решила принять участие и Америка.
Чиновники государственного департамента США в комментариях к плану Вудро Вильсона в январе 1918 года считали, что Кавказ следует рассматривать как часть турецкой империи или сферу ее влияния.
Что касается Закаспия и Средней Азии, то американцы предлагали "предоставить одной из держав ограниченный мандат для управления на основе протектората..." Таким образом, уже в то время американцы при дележе российской территории пытались активно использовать исламский туранский фактор, входя в противоречие с Британией.
В 1919 году Уинстон Черчилль написал фразу, которая приобрела повышенную актуальность в наше время: "Северный Кавказ и регион Каспийского моря это мягкое подбрюшье России.
Стратегический контроль союзников над территориями бывшей Российской империи не может быть надежным, если Северный Кавказ и Прикаспийская область будут вне контроля западных держав".
В июле-августе 1918 года правительства "Центрокаспия" в Баку и "Закаспия" в Ашхабаде призвали под предлогом защиты от турок британские войска.
Общая численность вооруженных сил Британии в регионе составляла 22 тысячи солдат и офицеров, а с учетом подразделений, размещенных на территории Ирана свыше 30 тысяч.
В Каспийском море англичане даже успели создать "Королевскую Каспийскую военную флотилию", состоявшую из российских кораблей, а также британских судов, переправленных через Иран в Красноводск и Ленкорань.
Однако весной 1919 года англичанам пришлось уйти из Прикаспия из-за восстания в Иране и мощного наступления турок.
В 1919-1920 годах Англия взяла под свой контроль черноморские порты Грузии, в первую очередь, Батуми и Поти, поскольку именно через них планировалось транспортировать азербайджанскую нефть.
В английских политических документах того времени цель политики определялась как превращение Каспия во внутреннее море Британской империи, которая взяла бы под контроль судоходство по Волге.
Вспомним, что 26 бакинских комиссаров были расстреляны солдатами АНГЛИЙСКОГО экспедиционного корпуса на Кавказе.
В свою очередь большевики во главе с Лениным не собирались уступать контроля над Закавказьем.
Последовавшее в 1922 году образование Советского Союза сковало обручем внешних границ территорию закавказского региона, закрепив на том историческом этапе геополитический спор между Лондоном и Москвой в пользу последней.
6 этап (1922 -1991год).
Но Англия не собиралась мириться с этой ситуацией.
Недавно опубликованы архивные материалы, содержащие, в частности, донесение советского агента запись беседы с военным атташе Великобритании в Тегеране.
Документ датируется 1923 годом.
Полковник Сандерс, выражая надежду на смену большевистского режима, называл в ряду важных задач расчленение России, “чтобы легче управлять ею...
Надо создать самостоятельную Закавказскую Республику из Грузии, Армении, Азербайджана и Дагестана.
Это окончательно поставит Центральную Россию в зависимость от нас, особенно в отношении жидкого топлива, да и на Черном море мы окажемся хозяевами.
Тайные комитеты уже работают, особенно в Грузии, Батуме, Тифлисе, Кутаисе, Хони, Гори, Сухуме, Азербайджане, Карабахе.
С Арменией же дело обстоит хуже.
Сторонников русских там больше.
Армяне предпочитают большевизм еще и потому, что боятся одни в соседстве с турками без русской поддержки...
”.
В 1940 году должен был реализоваться британо-французский план, который предусматривал вторжение в СССР через Иран и Турцию.
Тегеран и Анкара своим отказом сорвали этот план.
Включение Кавказа в СССР превратило его в геополитический рычаг влияния Советского Союза на Ближнем и Среднем Востоке.
После 1945 года это влияние становится важным фактором равновесия между двумя сверхдержавами СССР И США.
Такой баланс держался до конца 1980-х годов, обеспечивая региональную и глобальную безопасность.
7 этап (1991 -1994 год).
После развала Союза наметился процесс вхождения Кавказа в новый миропорядок с доминирующей ролью США.
Новые государства (Армения, Азербайджан, Грузия) столкнулись с массой внутренних проблем, порожденных распадом Союза и постсоветской анархией, а также с проблемами поиска геополитических основ независимости.
Стабильность Кавказа затрудняется наличием серьезных этноконфликтов в регионе (карабахский, абхазский, осетинский, чеченский и т.д.).
Вдобавок ситуацию осложняет "нефтяная геополитика": Азербайджан открыто декларировал прозападный нефтяной курс в качестве гарантии своей независимости.
Словом, на геополитические коллизии и перспективы Кавказа стали оказывать заметное влияние этноконфликты и борьба держав за нефть.
Все более явно проступает тенденция усиления прозападного дрейфа Кавказа и ослабления влияния России.
Уже с 1991 года западные компании (прежде всего американские и английские: Амоко, Би-Пи, и др.) стали открыто внедряться в регион.
Азербайджан, с приходом к власти Народного фронта (май 1992 года), официально взял курс на форсирование прозападной нефтяной стратегии.
С этого момента началась конвергирование (вхождение в симбиоз) миротворческой и нефтяной дипломатии: Баку рассчитывал геополитической стратегией, нефтяной энергетикой преодолеть зависимость от России и выйти на оперативный простор решения проблем страны.
В силу географической закрытости региона от мировых рынков для Баку особое значение приобретала проблема выбора маршрута транзита нефти и потому уже с 1992 года началась трубопроводная геополитическая война, охватившая весь регион.
Из теоретически возможных и целесообразных маршрутов (северный через Россию, южный через Иран и западный через Грузию, Армению или Иран) устремлениям Баку отвечал проект Баку-Тбилиси.
Прозападным маршрутом Баку хотел дистанциироваться от Москвы и наладить более надежное стратегическое партнерство по линии США-Турция.
При этом в Баку особо не камуфлировали то, что в прозападную нефтепроводную стратегию закладывается и возможность политического урегулирования карабахского конфликта.
Вплоть до 1994 года США и Россия соблюдали "джентльменский сговор": конфликты контролировала Москва, а Вашингтон уверенно и энергично курировал нефть.
В то же время Россия исподволь пыталась отстоять претензии и на нефть, а Запад перехватывал инициативу и в сфере миротворческой миссии.
Такая ситуация сохранялась до середины 1994 года.
8 этап (1994 2003 год).
В мае 1994 года в Бишкеке под патронажем Москвы было заключено соглашение о прекращении армяно-азербайджанской войны.
В это же время Азербайджан официально одобрил "Партнерство во имя мира".
В сентябре 1994 года в Баку состоялось подписание с западными компаниями нефтяного "контракта века".
Первый документ закреплял миротворческое (и военное) присутствие России, второй создавал предпосылки для внедрения в регион США и НАТО, третий фиксировал монопольные претензии Запада (США) на нефть.
Казалось, с этого момента геополитические перспективы Кавказа предопределялись автономными линиями развития: Россия осуществляла миротворческую миссию, а США нефтяную.
Но дальнейшие события показали, что именно с этого периода геополитические процессы на Кавказе стали приобретать конфронтационный характер.
Россия, закрепив миротворческий патронаж над Кавказом, начала открыто навязывать Западу свой маршрут нефтепровода, а Запад в ответ наращивал усилия по реализации западного маршрута и ограничивал миротворческую миссию Москвы.
В итоге проблемы миротворчества и нефтяной дипломатии сплелись в очень сложный геополитический узел: конфликты и трубопроводы становились составной частью большой игры, которая определяла геополитический климат Кавказа.
Но вскоре всем стало ясно, что идет геополитическая война за Кавказ по формуле "все средства хороши для достижения цели": Запад всячески оттеснял Россию и навязывал региону свое видение порядка.
Геополитически приемлемые проекты трубопроводов прокладываются, как ни странно, провоцированием (спонтанно или преднамеренно) конфликтности на маршруте.
Как следствие, Кавказ пребывает в порочном круге, порожденном геополитическими коллизиями конфликтов и нефтяной игры.
На сегодня сохраняется и скрытая конфронтация геополитических позиций США и России.
Причем конфликт интересов все более трансформируется в блоковое противостояние: с одной стороны Россия (Иран, Армения), а с другой США (в альянсе с Турцией.
Азербайджаном, Грузией).
На сегодня зафиксирована четко симбиотичная связь между "картой конфликтов" и "картой маршрутов".
Уже не секрет, что нефтяная геополитика эксплуатирует "симбиоз конфликта и маршрута", а в ряде случаев провоцирует новые очаги.
Северный маршрут транзита каспийской нефти был все время в центре внимания благодаря особому геополитическому весу России на Кавказе.
Но Азербайджан, увязав свои приоритеты с нефтяной стратегией, проявил повышенный интерес к западному маршруту.
Это, естественно, вызывало резкое противодействие со стороны России.
Но все усилия России навязать оппонентам целесообразность "северного маршрута" (Баку-Новороссийск), блокировались их апелляцией к чеченскому кризису.
Фактор нефти уже не просто спекулировал чеченским кризисом, но и провоцировал Москву на войну.
Чем настойчивее Россия добивалась транзита нефти по своей территории, тем последовательнее и жестко звучал в ответ тезис о его несостоятельности из-за наличия чеченского фактора.
Оппоненты как бы "отсекали" чрезмерные претензии Кремля на участие в нефтепроводной игре и косвенно ее подводили к осознанию необходимости срочного наведения порядка в Чечне.
И в декабре 1994 года начался вооруженный конфликт.
Конфликт в Чечне, повысив коэффициент риска северного маршрута, существенно девальвировал шансы России на транспортировку каспийской нефти.
Кстати, теракты происходят в основном у основных транзитных узлов перекачки нефти (Буденновск и т.д.).
Под прикрытием Чеченского конфликта было создано нефтетранзитное партнерство Грузии и Азербайджана и существенно упрочился их стратегический союз с Западом.
В этом контексте чеченская проблема (на сегодняшний день самая болезненная для России) представляет собой лишь часть нефтетранзита на Большом Кавказе.
9 этап (2003 год настоящее время).
Турецкий маршрут Баку-Супса-Джейхан был изначально в центре внимания Запада и Баку.
С этим проектом однозначно связывают свои позитивные перспективы и Азербайджан, и Грузия.
Но, именно этот наиболее приемлемый для них маршрут максимально "напичкан" наличными и потенциально возможными конфликтами (армяно-азербайджанский, абхазский и т.д.).
Кроме того, сохраняется "очаговая война" в зоне курдского участка маршрута на территории Турции.
Причем лидеры курдского сепаратизма периодически заявляют о своих претензиях на участие в нефтепроводной игре.
По мере форсирования Западом планов реализации маршрута Баку-Джейхан, все более явно проступала тенденция взаимовлияния (а позже и тесного симбиоза) нефти и конфликтов.
Так, Азербайджан не скрывал, что предпочтение отдается маршруту Баку-Тбилиси из-за сохранения карабахского конфликта.
Тем самым Баку, делая ставку на западный маршрут, намеревался оказать определенное влияние на ход миротворческой дипломатии.
Конфликты и само миротворчество постепенно втягивались в зону влияния нефтяной игры в качестве составной части: симбиоз миротворческой и нефтяной дипломатии все чаще находил свое проявление в прагматичной формуле "нефть в обмен на мир".
Но в России и Армении такое нефтяное давление считали недопустимым и в ответ укрепляли военное партнерство.
Если Баку наращивает свою нефтяную стратегию и таким образом пытается решить в свою пользу карабахскую проблему, то Армения делает ставку на военную мощь.
Невзирая на то, что весь ареал маршрута проходит через конфликты, Запад последовательно наращивает геополитический вес проекта Баку-Джейхан и начал строительство по этому маршруту.
Прозападная нефтяная стратегия Грузии и Азербайджана ведет к ограничению роли России в регионе.
Баку и Тбилиси не только удаляются от России, но и становятся ее "соперниками" в борьбе за маршрут транзита энергоресурсов Каспия и геополитическое будущее Кавказа.
В свете опыта последних лет можно констатировать, что Тегеран и Москва солидарны в неприятии прозападного нефтяного курса Баку и потому не могут спокойно допускать превращение Азербайджана в плацдарм Запада, НАТО.
В 2004 году развернулась борьба России за усиление своих позиций Азербайджане, особенно активно она велась на фоне антироссийской риторики М.Саакашвили.
В целом удалось немного заблокировать прозападный дрейф Азербайджана.
Внедрение Запада в регион автоматически отсекает Иран от стратегического партнера России.
В подобных условиях Иран и Россия попытаются идти на более тесный военно-политический альянс, возможно с подключением Индии.
ВЫВОДЫ Кавказ становится весьма привлекательным "яблоком" геополитического раздора ареной конфронтации интересов Запада и ослабленных России и Ирана.
По плотности конфликтов и интенсивности геополитической конфронтации Кавказ является зоной наиболее повышенного риска.
США хотят использовать грузинский национализм в своих стратегических целях: втянуть Россию в конфликт с Саакашвили, создать повод для прямого военно-стратегического присутствия на территории Грузии, вывести российские военные базы и приступить к “балканизации Евразии” (проект З.Бжезинского).
Америке необходим плацдарм на Кавказе для возможной военной акции против Ирана и для стратегического давления на все более “непослушную” Турцию.
Также этот плацдарм нужен США и для организации антикитайских военно-политических действий.
В этом республиканские стратеги неоконсерваторы (окружение Дж.Буша) совпадают с глобалистами из демократической партии (за исключением группы Дж.Керри-Эд.Кеннеди, которые склоняются к многополярной картине мира).
От развития грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов зависит вся геополитическая ситуация на Кавказе и в целом в Евразии.
Линия Саакашвили (и стоящих за ним американских сил) провокационна и ведёт к негативным последствиям.
Россия вместе с Ираном и странами СНГ должна остановить эскалацию напряженности на Кавказе.
В данном случае очень важен нейтралитет Турции.
Необходима разработка стратегической (на период до 2020 года), последовательной и целенаправленной политики России на Кавказе.

[Back]