100 гих общественных слоев и классов, обусловленную образованием и другими социальными факторами, и растворить их в общей народной массе. Характерно, что в тех регионах страны, где устанавливалась власть «белых» режимов процесс экспроприации жилья принимал обратный характер. Так, например в Царицине после прихода туда белых «временной Гбродской Управой проведена десоциализация, т. с. все домовладельцы и квартиронаниматели восстанавливаются в правах собственности»197. В целом, положение интеллигенции было в районах страны занятых Белыми армиями было значительно лучшем, чем в большевистских областях страны, называемых на Белом Юге Совдепией. В них во многом был восстановлен прежний правовой и социальный статус интеллигенции, вернулась на «круги своя» привычная повседневная жизнь. «Эпоха добровольцев, особенно в первое время, была эпохой возрождения и восстановления всего разрушенного советским режимом. Скажу более: это была последняя возможная попытка восстановления в истинном смысле этого слова, то есть восстановление без постройки на-ново, путем простой отмены всего содеянного большевиками. В Киеве, где большевики провели всего полгода, такое восстановление было тогда еще возможно. Уничтоженные большевиками учреждения еще существовали, их материальный и личный состав был еше на лицо. Достаточно было спять налет декретов, и все могло еще воскреснуть суд, городское самоуправление, университет, торговля, банки и т.д. Эта возможность тогда еще была, но, повторяю, эта была последняя возможность... Под знаком восстановления и прошли первые недели деникинской власти. Все выселенные устремлялись обратно в свои квартиры, разыскивая по городу реквизированную у них мебель. Банки, из которых были увезены векселя и процентные бумаги, открыли вновь свои операции. Заработали фабрики и заводы. Жизнь стала значительно дешевле хлеб дошел до семи рублей за фунт, в то время как при большевиках он стоил около двадцати рублей, а перед эвакуацией т РГАСПИ. Ф. 17. On. 66. Д. 63. Л. 112. |
198 направляли в органы местной власти, с целью еще более осложнить быт прежних домовладельцев. Характерно, что в тех регионах страны где устанавливалась власть «белых» режимов, процесс экспроприации жилья принимал обратный характер. 'Гак, например, в Царицине после прихода туда белых «временной Городской Управой проведена десоциализация, т. е. все домовладельцы и квартиронаниматели восстанавливаются в правах собственности»294. В годы Гражданской войны интеллигенции пришлось распрощаться не только с относительно комфортными жилищными условиями, но и с многими другими атрибутами привычного мира. Так, в городах практически полностью исчезло паровое отопление, прекратилась подача электроэнергии, исчезли другие бытовые удобства. «Физические условия существования становились всс хуже и хуже. В большинстве домов с центральным отоплением, в которых теперь еле обогревались печками в каждой квартире 2 3 комнаты, замерзали и лопались водопроводные и канализационные трубы. Эту катастрофу пришлось испытать и нам в нашем новом жилище... Три зимних месяца мы про^ жили в самых примитивных санитарных условиях. А когда, наконец, лсд в трубах оттаял, то на электрической станции стало не доставать топлива, и в результате вода подавалась водопроводом на какие-нибудь полчаса за цельте сутки, притом чаще всего ночью»295. Не имея, в большинстве случаев возможности покинуть города, интеллигенция должна была самостоятельно выживать в критических условиях. «Помню один из таких случаев. От отсутствия топлива зимой лопнули водопроводные трубы, мы должны были сами себе добывать воду, из соседнего дома тащить в третий этаж по грязной, примершей, скользкой лестнице . . . Нечего делать, взяла свое ведро, отправилась по воду. I9*РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 66. Д 63. Л. 112. i95 Архив русской революции. В 22 т, Т. 6. М., 1991. С. 279, 200 и фактически превращалась в люмпенизированный слой, не имеющий средств к существованию и выброшенный на обочину общественной жизни. Несколько иное положение интеллигенции было в районах страны, занятых Белыми армиями. В них во многом был восстановлен прежний правовой и социальный статус интеллигенции, вернулась на «круги своя» привычная повседневная жизнь. «Эпоха добровольцев, особенно в первое время, была эпохой возрождения и восстановления всего разрушенного советским режимом. Скажу более: это была последняя возможная попытка восстановления в истинном смысле этого слова, то-есть восстановление без постройки на-ново, путем простой отмены всего содеянного большевиками. В Киеве, где большевики провели всего полгода, такое восстановление было тогда еще возможно. Уничтоженные большевиками учреждения еще существовали, их материальный и личный состав был еще на лицо. Достаточно было снять налет декретов, и все могло еще воскреснуть суд, городское самоуправление, университет, торговля, банки и т.д. Эта возможность тогда еще была, но, повторяю, эта была последняя возможность. . . Под знаком восстановления и прошли первые недели деникинской власти. Все выселенные устремлялись обратно в свои квартиры, разыскивая по городу реквизированную у них мебель. Банки, из которых были увезены векселя и процентные бумаги, открыли вновь свои операции. Заработали фабрики и заводы. Жизнь стала значительно дешевле хлеб дошел до семи рублей за фунт, в то время как при большевиках он стоил около л л п двадцати рублей, а перед эвакуацией даже семьдесят рублей»* . Интеллигенция занимала важное место в структуре белого движения, оппозиционного большевикам. Хотя она и в «белых» регионах испытывала материальные лишения, постоянную нехватку' самого необходимого, ее социальное положение в областях, занятых «белыми», было достаточно высоким. Именно этим во многом объясняется широкая поддержка со стороны россий399Архив русской революции. В 22 т. Т. 3. М.. 1991. -С . 262. |