|
54 Особый интерес для разработки онтологического подхода представляет также онтология духовного и социального бытия человека СЛ. Франка. По его представлению не «я», а именно «мы» образует последнюю основу духовной жизни и духовного бытия. Человек как субъект жизненной активности предстает у него в своей изначальной укорененности в бытии и распахнутости навстречу миру, наиболее полное и целостное постижение которого возможно лишь в непосредственном непереживании, в «чувственной, интеллектуальной и мистической интуиции». Отсюда вырастает психологический онтологизм, предполагающий совершенно иную психологию, которая, согласно утверждению С.Л. Франка, «...рассматривает душевное не снаружи, со стороны явления в чувственнопредметном мира, а, если можно так выразиться, по направлению изнутри вовне именно так, как душевное переживание являет себя не холодному и постороннему наблюдателю, а самому себе, переживающему «я»» (130, с. 197]. Рассматривая вопрос о существовании разногласий между взглядами Выготского, Леонтьева и Рубинштейна, можно резюмировать нижеследующее. Л.С. Выготский пытался выявить зависимости развития психики от влияния социального окружения. А.Н. Леонтьев своей задачей считал обоснование социальной природы человеческой психики. С.Л. Рубинштейн рассматривал психику человека больше в логике ее саморазвертывания. Позитивным моментом конструктивного разрешения этой научной полемики был разработанный Б.Ф. Ломовым «субъектсубъектный» принцип, утверждающий важность интеграции субъектных усилий всех заинтересованных сторон в деле воспроизводства психической жизни. «...Психические явления формируются и проявляются в процессах деятельности и общения, писал он. Но принадлежат они нс деятельности или общению, а их субъекту общественному индивиду личности. Ни деятельность, ни общение сами по себе никакими психическими качествами не обладают, да они сами по себе и не существуют» [89, с. 67]. : |
109 единство. У Ю.М. Лотмана («Культура и взрыв»): «...понятие цели неизбежно включает в себя представление о некотором конце события. Человеческое стремление приписывать действиям и событиям смысл и цель подразумевает расчлененность реальности на некоторые условные сегменты... То, что не имеет конца — не имеет и смысла. Осмысление связано с сегментацией недискретного пространства» (314, с. 56). Особый интерес для разработки онтологического подхода представляет также онтология духовного и социального бытия человека С.Л. Франка. По его представлению не «я», а именно «мы» образует последнюю основу духовной жизни и духовного бытия. «Мы» мыслится «...не как внешний, лишь позднее образовавшийся синтез, объединение нескольких «я» или «я» и «ты», а как их первичное неразложимое единство, из лона которого изначально произрастает «я» и благодаря которому оно только и возможно» (375, с. 190). Человек как субъект жизненной активности предстает у него в своей изначальной укорененности в бытии и распахнутости навстречу миру, наиболее полное и целостное постижение которого возможно лишь в непосредственном непереживании, в «чувственной, интеллектуальной и мистической интуиции». Отсюда вырастает психологический онтологизм, предполагающий совершенно иную психологию, которая, согласно утверждению С.Л. Франка, «...рассматривает душевное не снаружи, со стороны явления в чувственнопредметном мира, а, если можно так выразиться, по направлению изнутри вовне именно так, как душевное переживание являет себя не холодному и постороннему наблюдателю, а самому себе, переживающему «я»» (375, с. 197). Онтологически ориентированный субъектный подход, который пытался обосновать и ввести в психологию С.Л. Рубинштейн, неоднозначно принимался в психологии. В отечественной науке советского периода, отмечает В.Э. Чудновский, с самого начала была сильна тенденция 111 по отношению к внешнему, не выявляется во взаимодействии с ним. Формула Рубинштейна вовлекала в сферу объективного исследования те характеристики психики, которые до сих пор были прежде всего лишь предметом философской рефлексии активность, избирательность, существенные для высших уровней психики сознания и личности. Психическое выступает не только как обусловленное, но и как обуславливающее, т. е. определяет, регулирует, направляет деятельность человека» (3, с. 154). Были ли принципиальные различия в позициях Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева и С.Л. Рубинштейна? Как показывает развитие психологии на современном этапе, многие последователи Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева пересматривают свои позиции с точки зрения субъективной парадигмы. Если Л.С. Выготский пытался выявить зависимости развития психики от влияния социального окружения, а своей задачей А.Н. Леонтьев считал обоснование социальной природы человеческой психики, то С.Л. Рубинштейн рассматривал психику человека больше в логике ее саморазвертывания. Следовательно, можно предположить, что нет веских оснований для того, чтобы сегодня жестко противопоставлять эти линии именно научного поиска. А политические и идеологические моменты этих отношений это вопрос истории. Позитивным моментом конструктивного разрешения этой научной полемики был разработанный Б.Ф. Ломовым «субъект-субъектный» принцип, утверждающий важность интеграции субъектных усилий всех заинтересованных сторон в деле воспроизводства психической жизни. «...Психические явления формируются и проявляются в процессах деятельности и общения, писал он. Но принадлежат они не деятельности или общению, а их субъекту общественному индивиду личности. Ни деятельность, ни общение сами по себе никакими психическими качествами не обладают, да они сами по себе и не существуют» (239, с. 67). |