10! (национальный язык, характерная внешность) в то же время не выступают приоритетными признаками для национального определения "другого" (там важнее происхождение и национальные традиции). Тем самым сегодня отмечаются две практически равнозначных тенденции, характеризующих национальные взаимоотношения и национальное самосознание. С одной стороны, происходит размывание национальных критериев, ассимиляция национальных признаков и черт. С другой стороны, в национальном сознании индивидов сохраняются национально-этнические стереотипы, устойчивы представления об специфических характерологических особенностях представителей той или иной нации. Заметим, что субъективная готовность населения к переходу на толерантный уровень межнационального взаимодействия достаточно высока* Надо сказать, что исследования показывают, что население достаточно высоко оценивает возможности мирного сосуществования представителей различных национальностей. Только 13% опрошенных полагают, что конфликты на национальной почве неизбежны, для подавляющего большинства (порядка 75%) вполне возможным представляется мирное сосуществование социальных субъектов различных национальностей без конфликтов. При этом 69% высказали мнение, что "каждая нагщональная культура самоценна", негативное отношение можно испытывать к конкретным людям, но не по отношению к национальной культуре. Только 13% опрошенных предполагают, что могут возникнуть национальные конфликты, вызванные "действительно труднопреодолимыми культурными различиями между народами". Интересно, что принципиальная субъективная готовность к конфликтам на национальной почве, спокойное отношение как к возникновению подобных конфликтов, так и к их участникам, существенно выше среди молодого поколения (студенты, респонденты в возрасте 18 — 30 лет). Заметим также, что мужчины более интолерантны в этническом плане, по сравнению с женщинами. Так, респонденты мужского пола в 2 раза чаще высказывали мысль о том, что "существуют |
110 одной семьи приводят не только к формированию устойчивого этнически толерантного отношения к окружающим, но и существенно затрудняют собственную этническую идентификацию. Отметим здесь, что мы согласны с релятивистской концепцией понимания национального самосознания, предполагающей его многоуровневость. Важным для понимания национального самосознания является тот факт, что у каждой национально-этнической группы имеется собственный круг национальных и этнических сообществ, с которыми идет постоянное культурное и психологическое сопоставление, которое выступает важной частью национального самосознания. В рамках этого самосознания складывается определенная иерархия “значимых других” этнических групп. “...Русское национальное самосознание обязательно содержит образы немцев, англичан, американцев, французов, евреев. Л на следующем уровне национального самосознания располагаются народы, населяющие Россию. Третий уровень занят народами, с которыми практически не было соприкосновений в историческом взаимодействии. Эта совокупность образов “других”, так или иначе, проецируется на восприятие собственной нации”. Таким образом, этническое самосознание и самоидентификация выступают другой стороной этнической дифференциации и тесно переплетаются с ней. Л критерии этнической идентификации и дифференциации взаимно дополняют друг друга. То, что рассматривается как важное, значимое и ценное для национального самоопределения (национальный язык, характерная внешность) в то же время не выступают приоритетными признаками для национального определения “другого” (там важнее происхождение и национальные традиции). Тем самым сегодня отмечаются две практически равнозначных тенденции, характеризующих национальные взаимоотношения и национальное самосознание. С одной стороны, происходит размывание национальных критериев, ассимиляция национальных признаков и черт. С 52 Здравомыслов А.Г. Этнополитические процессы и динамика национального самосознания Россиян. // Социс,1996,№6.С.24 подавляющего большинства (порядка 75%) вполне возможным представляется мирное сосуществование социальных субъектов различных национальностей без конфликтов. При этом 69% высказали мнение, что “каждая национальная культура самоценна”* негативное отношение можно испытывать к конкретным людям, но не по отношению к национальной культуре. Только 13% опрошенных предполагают, что могут возникнуть национальные конфликты, вызванные “действительно труднопреодолимыми культурными различиями между народами”. Интересно, что принципиальная субъективная готовность к конфликтам на национальной почве, спокойное отношение как к возникновению подобных конфликтов, так и к их участникам, существенно выше среди молодого поколения (студенты, респонденты в возрасте 18 — 30 лет). Заметим также, что мужчины более интолерантны в этническом плане, по сравнению с женщинами. Так, респонденты мужского пола в 2 раза чаще высказывали мысль о том, что “существуют народы, которые ниже некоторых в культурном отношении”. Наиболее очевидной является “антикавказская” мотивация, которая зафиксирована примерно у 12% опрошенных. Заметим, что данный стереотип отчасти обусловлен социально-экономическими причинами, а не является чисто этническим. Большинство респондентов высказали его как реакцию на концентрацию представителей народов Кавказа в наиболее престижных и доходных социальных “нишах”, на которые претендуют представители иных национальностей. Кроме того, данные интолерантные установки в отношении представителей кавказских национальностей являются отчасти защитными, возникают как реакция на плохое отношение к другим этносам со стороны самих кавказцев. Так, более половины опрошенных полагают, что кавказцы более негативно относятся к русским, чем русские к представителям кавказских национальностей. Если рассмотреть причины и поводы для возникновения разногласий и конфликтов на национальной почве, то они затрагивают все сферы общественной жизни. Большинство такого рода конфликтов, как отмечают Личностный уровень национальных отношений отличается более высокой степенью толерантности, нежели межгрупповой или межгосударственный уровень. Тенденции толерантности противоречивы. С одной стороны, происходит размывание национальных критериев, ассимиляция национальных признаков и черт. С другой стороны, в национальном сознании индивидов сохраняются национально-этнические стереотипы, устойчивы представления об специфических характерологических особенностях представителей той или иной нации. Формирование толерантности со стороны русского населения происходит, иначе, нежели формирование толерантности со стороны “нерусских” национально-этнических групп. Субъективная готовность населения к переходу на толерантный уровень межнационального взаимодействия достаточно высока, для подавляющего большинства вполне возможным представляется мирное сосуществование социальных субъектов различных национально-этнических групп. Наиболее очевидной является “антикавказская” мотивация. Основным фактором распространения данного стереотипа являются государственные конфликты, активно транслируемые и акцентируемые СМИ. Зафиксировано явное противоречие: в качестве субъектов реальных этнических конфликтов выступают конкретные люди, т.е. эти конфликты рассматриваются на межличностном уровне. В качестве же конфликтогенных факторов называются социальные институты или государственная политика, т.е. в данном случае речь идет о более высоком социальном уровне этнических взаимодействий. В качестве детерминант этнических установок присутствуют совершенно разноуровневые процессы: от нечестности как характеристики конкретного индивида, через конкурентность полиэтнической группы мигрантов до военных конфликтов в масштабе государства. |