|
106 В целом подавляющее большинство опрошенных в каждом из городов (около 95%) ощущают, что окружающий их социум является многонациональным, и что им неизбежно придется постоянно жить и взаимодействовать с представителями других наций. Однако, готовность к таким контактам, выраженная в уровне толерантности, у подростков значимо различается по региональному признаку. В Москве 27% опрошенных школьников воспринимают многонационалыюсть столицы как норму и не придают этому факту особого значения. Они в целом толерантны к разным этносам; иногда возникающую у них неприязнь объясняют исключительно личностными качествами отдельных людей. У этой группы практически отсутствуют этнические предрассудки и предубеждения. Однако остальная часть опрошенных московских подростков, и их большинство 73%, обеспокоена быстрым ростом многонациональности Москвы и отрицательно воспринимают поток мигрантов ряда национальностей. Что касается школьников Адыгеи, то здесь большинство опрошенных (58%) нс имеют четко определенной позиции: они не обладают ни ярко выраженными толерантными, ни явными интолерантными установками, ситуативно принимая и те, и другие. По сути, это так называемые "нейтралы", у которых этнический компонент отношения к другим людям не актуализирован, следовательно, они не могут однозначно определить его. Их этнические предпочтения еще окончательно не сложились, и то, к какой группе они присоединятся в дальнейшем, зависит от воспитания. Данные этнические установки носят индифферентный характер. Помимо упомянутого этнически нейтрального большинства, в Адыгее выделяются две небольшие противоположные по своим установкам — группы опрошенных. Первая группа — это школьники с явно выраженными толерантными установками к другим национальностям (26%), вторая группа с высоким уровнем этнической интолсрантности (16% опрошенных). При этом в отличие от Москвы, большинство школьников республики |
в социуме. Такая этнологическая неграмотность при определенных обстоятельствах может обернуться во вред подросткам. В целом подавляющее большинство опрошенных в каждом из городов (около 95%) ощущают, что окружающий их социум является многонациональным, и что им неизбежно придется постоянно жить и взаимодействовать с представителями других наций. Однако, готовность к таким контактам, выраженная в уровне толерантности, у подростков значимо различается по региональному признаку. В Москве 27% опрошенных школьников воспринимают многонациональность столицы как норму и не придают этому факту особого значения. Они в целом толерантны к разным этносам; иногда возникающую у них неприязнь объясняют исключительно личностными качествами отдельных людей. У этой группы практически отсутствуют этнические предрассудки и предубеждения. Однако остальная часть опрошенных московских подростков, и их боль-шинство 73%, обеспокоена быстрым ростом многонациональности Москвы и отрицательно воспринимают поток мигрантов ряда национальностей. Что касается екатеринбургских школьников, то здесь большинство опрошенных (58%) не имеют четко определенной позиции: они не обладают ни ярко выраженными толерантными, ни явными интолерантными установками, ситуативно принимая и те, и другие. По сути, это так называемые “нейтралы”, у которых этнический компонент отношения к другим людям не актуализирован, следовательно, они не могут однозначно определить его. Их этнические предпочтения еще окончательно не сложились, и то, к какой группе они присоединятся в дальнейшем, зависит от воспитания. Данные этнические установки носят индифферентный характер. Помимо упомянутого этнически нейтрального большинства, в Екатеринбурге выделяются две небольшие противоположные по своим установкам группы опрошенных. Первая группа это школьники с явно выраженными толерантными установками к другим национальностям (26%), вторая группа с высоким уровнем этнической интолерантности (16% опрошенных). При этом в отличие от Москвы, большинство екатеринбургских школьников не выражает явной озабоченности процессом увеличения разнообразия этносов в столице Урала, за исключением упомянутой группы (16%) с четко определенными интолсрантными установками. По-видимому, это объясняется как историческими условиями формирования населения Среднего Урала (миграция из различных регионов России с петровских времен), так и тем, что в Екатеринбурге современные миграционные процессы происходят не столь интенсивно и не в такие сжатые сроки, как в последние годы в Москве. В результате екатеринбургские подростки не так часто контактируют за пределами школы с представителями иных наций. В школьных же коллективах подавляющая часть учащихся как в Москве, так и в Екатеринбурге вполне терпимо воспринимает сверстников других национальностей; конфликтные ситуации между ними, если и возникают, то, как правило, на почве межличностных отношений. В то же время преобладание среди екатеринбургских школьников лиц с индифферентными этническими установками не означает, что их сознание свободно от определенных негативных стереотипов. Несмотря на разницу в распределении толерантных установок в Москве и Екатеринбурге, большинство негативных этнических настроений у подростков, независимо от места жительства последних, относится к выходцам из кавказского региона. Особо настораживает тот факт, что подобные установки начинают формироваться у детей уже в дошкольном и младшем школьном возрасте. Это видно на примере современных детских игр. Во все времена дети играли в войну; всегда были “враги” и “наши”. До последнего времени “врагами” для российских мальчишек были фашисты, а сейчас “чеченцы”, то есть соотечественники, граждане своего же государства. Детям сложно |