|
72 им язык. Меньшинство вынуждено осваивать этот язык. Процесс может быть болезненным, но он носит естественный характер. Власть закрепляет государственный статус языков с помощью законов, инструкций, определяет, какой из них будет служить языком межнационального общения. Этот путь нередко связан с насилием, принуждением к использованию административно навязанного языка. В СССР действовали оба механизма. С одной стороны, русские были самым крупным этносом страны, на русском языке выпускалась основная масса отечественной и переводной литературы, работали средства массовой информации. Это вызывало естественное стремление людей разных национальностей изучать русский язык. Для малых этнических групп он был средством выхода в большой мир культуры, в том числе в мир международного общения. С другой стороны, в СССР действовал и административнополитический механизм, приписывавший всем языкам определенный статус. Высший статус был придан русскому языку, который выполнял функции языка управления, науки, высшего образования. Этот язык изучался во всех учебных заведениях, знание его было официальным пропуском для поступления в вуз. Таким образом, владение русским языком стало важным фактором структурирования социального пространства и социальной мобильности. Знание русского языка было критерием допуска в студенчество, чиновничество, сферу научной деятельности. И опять же увеличение русскоязычного населения способствовало нарастанию противоречивых тенденций в сфере этнической толерантности. С одной стороны повышалась эффективность общения на межличностном уровне, но одновременно возрастала этнодифференциация на уровне отношений национально-этнических групп. Иерархический характер этносоциальной стратификации усугублялся неравным географическим положением различных этносов. В самом невыгодном положении оказались те из них, которые территориально находились в регионах с крайне неблагоприятными климатическими |
этнической структурой населения. Большинство создает доминирующую культурную среду, важнейшим элементом которой является используемый им язык. Меньшинство вынуждено осваивать этот язык. Процесс может быть болезненным, но он носит естественный характер. Власть закрепляет государственный статус языков с помощью законов, инструкций, определяет, какой из них будет служить языком межнационального общения. Этот путь нередко связан с насилием, принуждением к использованию административно навязанного языка. В СССР действовали оба механизма. С одной стороны, русские были самым крупным этносом страны, на русском языке выпускалась основная масса отечественной и переводной литературы, работали средства массовой информации. Это вызывало естественное стремление людей разных национальностей изучать русский язык. Для малых этнических групп он был средством выхода в большой мир культуры, в том числе в мир международного общения. С другой стороны, в СССР действовал и административнополитический механизм, приписывавший всем языкам определенный статус. Высший статус был придан русскому языку, который выполнял функции языка управления, науки, высшего образования. Этот язык изучался во всех учебных заведениях, знание его было официальным пропуском для поступления в вуз. Таким образом, владение русским языком стало важным фактором структурирования социального пространства и социальной мобильности. Знание русского языка было критерием допуска в студенчество, чиновничество, сферу научной деятельности. И опять же увеличение русскоязычного населения способствовало нарастанию противоречивых тенденций в сфере этнической толерантности. С одной стороны повышалась эффективность общения на межличностном уровне, но одновременно возрастала этнодифференциация на уровне отношений национально-этнических групп. Иерархический характер этносоциальной стратификации усугублялся неравным географическим положением различных этносов. В самом невыгодном положении оказались те из них, которые территориально находились в регионах с крайне неблагоприятными климатическими условиями, бедными почвами. На фоне царившей десятилетиями жесткой централизации, отсутствия институтов демократического общества, самой понятной и легкодоступной основой коллективного действия стало так называемое национальное движение в его этническом варианте. Существует целый ряд объективных и субъективных обстоятельств, способствовавших в 90-х годах резкой активизации национальных движений и распаду СССР как единого многонационального государства41. Во-первых, это сам факт крушения командно-административной системы, в рамках которой долгие годы осуществлялось централизованное политическое и экономическое управление многонациональной и многоконфессиональной страной, подкрепленное господством моноидеологии. Во-вторых, это введение многопартийности, повлекшее за собой идеологический плюрализм. Появление столь необычных для страны феноменов привело, в свою очередь, как к ослаблению стабилизирующей роли КПСС в обществе, так и к разрушению централизованной государственной вертикали власти. В результате оказались разорванными и политические, и идеологические скрепы, связывавшие многонациональное государство в единое целое. Третьим фактором стало появление в республиках национальных элит, заинтересованных в гораздо большей, чем это допускалось в рамках СССР, экономической и политической независимости от Центра. Наметившееся дистанцирование поддержала и национальная интеллигенция, заинтересованная в приоритетном развитии национальной культуры и, прежде всего, национального языка. В результате сложилась ситуация, когда 41 См. об этом подробнее в кн.: Психосемантический анализ этнических стереотипов: лики толерантности и нетерпимости. М.: Смысл,2000. С.5-8. |