17 Италией. Таким образом, по мнению Портинаро, государственный суверенитет и национальный интерес начинают утрачивать в этой трактовке свою значимость «per se» и неограниченность внешними обстоятельствами и могут приобретать все более анахроничный характер.1 Выдвигались теории, согласно которым перед Италией после окончания холодной войны возникала опасность маргинализации в европейской и мировой политике, однако при этом, на наш взгляд, выдвигались не совсем обоснованные аргументы, т.к. практически не учитывались исторические и новые геополитические аспекты Итальянской Республики.12 Новый расклад политических сил внутри страны коренным образом повлиял на переоценку итальянской внешней политики в начале 1990-х годов. Необходимость сдерживания коммунистов как решение системной задачи политической жизни страны с окончанием холодной войны практически отпала, так как основная часть самой Итальянской коммунистической партии трансформировалась в Партию левых демократов и после выборов 1996 г. вошла в правящую коалицию. Поэтому встал вопрос переосмысления национальных интересов Италии, необходимость строить свою внешнюю политику на их основе, а не на традиционных концепциях «стального ошейника» США и «средней державы» времен биполярного противостояния. Логическим выводом из всего этого следовала необходимость для Италии более активных и автономных действий в мире, превращения ее в «протагониста»3 европейской и мировой политики. Такое видение внешней политики высказывал тогдашний министр иностранных дел Италии Беньямино 1 Portinaro Р.Р. Interesse nazionale е interesse globale. L’eta' della competizione geoeconomica. Milano: Franco Angeii. 1996. ? Santoro C.M. Intervento. //11 sistema Italia. Gli interessi nazionali italiani nci nuovo scenario intcmazionale. Milano: Franco Angeii. 1997. P.67-68. 3Термин, начал использовать Дж.Де Микелис, азатем Л.Дини и К.А.Чампи. |
ш в тот период1, которая должна была привести к слому ЯлтинскоПотсдамского послевоенного миропорядка. Выступая в комиссии по иностранным делам Палаты депутатов итальянского парламента, в сентябре 1989 г. Дж. Де Микелис, выдвинул два возможных пути «послеялтинского» развития Европы. Один из них заключался в том, чтобы Запад целенаправленно начал бы интегрировать страны Востока Европы в свои структуры. По другому варианту развития событий, Восток начал бы интегрировать и поглощать страны Запада. Дж. Де Микелис выделил три географически обусловленных направления для активизации итальянской политики. Первое «балканско-дунайское», определявшее основную линию, вдоль которой планировалось осуществлять итальянское влияние на страны Организации Варшавского договора (ОВД). Второе средиземноморское. Третье — так называемое «галльское», предполагающее воздействие Италии на страны Западной Европы и ЕС в целом2. Изменение ситуации в мире привело к тому, что Италия должна самостоятельно переосмыслвать свои национальные интересы, и приступить к строительству своей внешней политики именно на их основе, а не на основе устаревших концепциях «стального ошейника» США и «средней державы» времен биполярного противостояния. Логическим следствием из всего этого стало понимание необходимости для Италии более активных и автономных действий в мире, превращения ее в «протагониста»3европейской и мировой политики. Время серьезных внешнеполитических изменений в стране совпало с эскалацией конфликтов на Балканах, в непосредственной близости от Италии. Закономерно, что главным элементом новой внешней политики Италии стало ее эффективное участие в урегулировании балканского кризиса. Лучо Караччоло (Caracciolo L.) в этой связи подчеркивает 1De Michelis G. La lunga ombra di Yalta. La specífícita' della política italiana. Venezia: Marsilio. 2003. P.92-93. 2 Ibid. P.94-95. 3 Термин изобрел Дж. Де Микелис, а затем использовался Л. Дини и К.А.Чампи. 20 |