|
ных и установления в них признаков, позволяющих отграничить грабеж от кражи. Главным отличительным признаком грабежа является открытый способ похищения имущества. Для кражи, наоборот, присущим ей признаком является тайный способ изъятия чужого имущества. Чтобы определить, открыто или тайно действовал похититель, нужно установить, осознавал ли виновный, что он действует открыто, что его преступные действия заметны и понятны собственнику и посторонним людям. Если же похититель осознавал открытый характер совершаемой кражи, то значит, его действия являются решающим обстоятельством при установлении в них состава грабежа. Если же похититель считал, что он действовал тайно, т.е. незаметно для потерпевшего и других лиц, то налицо кража, а не грабеж. При этом не имеет значения тот факт, что за действиями виновного тайно для него кто-то мог наблюдать. Так, по мнению В. Хлостова, нельзя считать открытыми действия похитителя, если за ним скрытно наблюдают сотрудники милиции. Поэтому задержание с поличным вора работниками милиции, тайно за ним наблюдавшими, не превращает его действия в открытое похищение при непременном условии, что сам виновный не должен осознавать факт наблюдения за ним16. Имеются случаи, когда открытым нельзя признать похищение, совершаемое заметно даже для потерпевшего. Речь идет о случаях, когда виновный убежден, что он действует тайно, а потерпевший, сознавая факт похищения, всем своим видом или поведением показывает, что действия преступника для него незаметны (похищение у спящего, который проснулся, но делает вид, что он спит, боясь расправы и т.д.). При решении вопроса о том, открытым или тайным является похищение, надо учитывать и такие объективные признаки, как место и время совершения преступления. Совершение преступления, где действия виновного легко обнаружить, может наряду с другими обстоятельствами по делу свиде16 См.: Хлостов В. Разграничение грабежа и кражи // Советская юстиция. 1972. № 9. С. 21. 31 |
34 Закон усилил уголовную ответственность не просто за кражу в отношении имущества граждан из жилища безотносительно к способу их совершения, а за совершение их с проникновением в жилище и именно поэтому представляющих повышенную общественную опасность, так как в случае «физического» проникновения виновного в жилище он, одновременно нарушая неприкосновенность жилища, оказавшись внутри него, может похитить не просто плохо лежащие, а наиболее ценные вещи, в том числе громоздкие, такие как телевизор, видеомагнитофон и т.п., которые с помощью крючка, шланга и иных приспособлений из форточки окна, из отверстия двери практически невозможно похитить. Поэтому мы присоединяемся к высказанной в юридической литературе критической оценке указанных разъяснений пленума Верховного Суда СССР как расширительного толкования закона и под проникновением в жилище понимаем противоправное пересечение границы жилища лицом путем физического вхождения, вторжения с целью похищения личного имущества граждан, которое может быть частичным, когда субъект входит в жилище частью туловища, изымает вещи оттуда непосредственно руками. Одновременно мы предлагаем при индивидуализации наказания учитывать разную степень общественной опасности действительного проникновения и проникновения условного (с использованием различных приспособлений для изъятия имущества). Кража и грабеж, по мнению ряда юристов, являются преступлениями, имеющими много общих черт. Разграничение проводится путем анализа действий виновных и установления в них признаков, позволяющих отделить грабеж от кражи. Главным отличительным признаком грабежа является открытый способ похищения имущества. Для кражи, наоборот, отличительным признаком становится тайный способ изъятия чужого имущества. Чтобы определить, открыто или тайно действовал похититель, нужно установить, осознавал ли виновный, что он действует открыто, что его 35 преступные действия заметны и понятны собственнику и посторонним людям. Если же похититель осознавал открытый характер совершаемой кражи, то значит, это является решающим обстоятельством при установлении в его действиях состава грабежа. Если же похититель считал, что он действовал тайно, т.е. незаметно для потерпевшего и других лиц, то налицо кража, а не грабеж. При этом не имеет значения тот факт, что за действиями виновного тайно для него кто-то мог наблюдать. По мнению В. Хлостова, нельзя считать открытыми действия похитителя, если за ним скрытно наблюдают сотрудники милиции. Поэтому задержание с поличным вора работниками милиции, тайно за ним наблюдавшими, не превращает его действия в открытое похищение при непременном условии, что сам виновный не должен осознавать факт наблюдения за ним.1 Бывают случаи, когда открытым нельзя признать похищение, совершаемое заметно даже для потерпевшего. Речь идет о случаях, когда виновный убежден, что он действует тайно, а потерпевший, сознавая факт похищения, всем своим видом или поведением показывает, что действия преступника для него незаметны (похищение у спящего, который проснулся, но делает вид, что он спит, боясь расправы и т.д.). Тайным такое похищение может быть признано только при установлении убежденности своих действий. При решении вопроса о том, открытым или тайным является похищение, надо учитывать и такие объективные признаки, как место и время совершения преступления. Совершение преступления, где действия виновного легко обнаружить, может наряду с другими обстоятельствами по делу свидетельствовать о том, что виновный сознавал открытый характер своих действий. Установление объективных показателей открытого похищения имущества важно для правильной юридической оценки действий виновного, См.: Хлостов В. Разграничение грабежа и кражи. Советская юстиция. 1972. № 9. С. 21. |