|
Для этого нам, этим "наставникам". Надо выполнить свою обязанность перед нашими учениками, а эта обязанность заключается не только в том, чтобы учить их, но и в том, чтобы воспитать в них все то, о чем говорил Лобачевский, а также, чтобы внести и какую-то свою долю в радостный период цветения всех этих молодых людей, в.тот период их жизни, в котором мы с ними общаемся. Наша педагогическая профессия —счастливая профессия. В общении с молодежью заключен секрет вечной молодости. Одни поколения сменяются другими, но вокруг нас все те же молодые и радостные лица, нужды нет, что они сменяются! И так же они увлекаются своей наукой, и так же радуют своей юностью, и так же они шрают в футбол перед всеми входами в университет независимо от того, позволяют ли им это или нет университетские власти, силы и начальства. И все так же цветет и так же плывет над миром эта вечная весна. Но раз нам, представителям педагогической профессии, дано такое счастье, то наша обязанность не только в том, чтобы готовить специалистов “подкованных”, из которых потом получаются как это у нас говорят —“кадры”. Но это не только кадры, а живые молодые люди с человеческой душой, и мы их здесь куем (чтобы продолжить взятую из кузнечной профессии аналогию), выковываем, а не только подковываем вот о них мы, их руководители, должны заботиться всем разумением, а также и всем сердцем нашим, воспитывать их так, чтобы человеческих движений, о которых говорил Гоголь, было как можно больше у них и чтобы эти движения возможно глубже проникали во все их существо, так / глубоко, чтобы по возможности ни одно из них не было небрежно обронено на жизненной дороге. Если мы эту обязанность свою будем выполнять так же честно и увлеченно, как выполнял ее Лобачевский все десятилетия своего преподавания в Казанском университете, тогда мы сможем обратиться к нашим студентам приведенными выше словами Лобачевского, а также и 134 |
щ лишена прелести и великолепия архитектура, незанимательна история веков. Я утешаюсь мыслию, что из нашего университета на выйдут подобные произведения растительной природы; даже не войдут сюда, если, к нссчастию, уже родились с таким назначением. Не выйдут, повторяю, потому, что здесь продолжается любовь славы, чувство чести и внутреннего достоинства"... ... Приближаясь к концу, я не могу не привести одной и, быть может, самой патетической цитаты из речи Лобачевского, обращенной к студентам и, по существу, завершающей его речь: "Теперь вступаете вы в свет; новизна и многоразличность впечатлений не дает места размышлениям. Но придет время, когда на блеске настоящего вдруг явится прошедшее с обворожительною прелестшо своего блеска, подобно нежной затуманенной резьбе на ярком * золоте, подобно отраженным предметам в слабом зеркале вод, тогда лета беззаботной юности со всеми невинными удовольствиями предстанут в вашем воспоминании как образ совершенного счастия, невозвратимо потерянного. Тогда вашего товарища учения встретите вы как родного; тогда в разговоре о вашей юности с благодарностью будете произносить имена ваших наставников. Признаетесь, сколь много они желали вам добра; и с торжеством друг другу дадите обещание следовать примерам..." Однако для того, чтобы обращаться с такими словами к студентам, надо иметь на то право, которое Лобачевский воистину имел, право и уверенность в том, что наши теперешние студенты действительно будут вспоминать нас, "своих наставников11, так, как об этом говорит Лобачевский. Для этого нам, этим "наставникам" надо выполнить свою обязанность перед нашими учениками, а эта обязанность заключается не только в том, чтобы учить их, но и в том, чтобы воспитать в них все то, о чем говорил Лобачевский, а также, чтобы внести и какую-то свою долю в 121 радостный период цветения всех этих молодых людей, в тот период их жизни, в котором мы с ними общаемся. Наша педагогическая профессия счастливая профессия. В общении с молодежью заключен секрет вечной молодости. Одни поколения сменяются другими, но вокруг нас все те же молодые и радостные лица, нужды нет, что они сменяются! И так же они увлекаются своей наукой, и так же радуют своей юностью, и так же они играют в футбол перед всеми входами в университет независимо от того, позволяют ли им это или нет университетские власти, силы и начальства. И все так же цветет и так же плывет над миром эта вечная весна. Но раз нам, представителям педагогической профессии, дано такое счастье, то наша обязанность не только в том, чтобы готовить специалистов “подкованных”, из которых потом получаются как это у нас говорят “кадры”. Но это не только кадры, а живые молодые люди с человеческой душой, и мы их здесь куем (чтобы продолжить взятую из кузнечной профессии аналогию), выковываем, а не только подковываем вот о них мы, их руководители, должны заботиться всем разумением, а также и всем сердцем нашим, воспитывать их так, чтобы человеческих движений, о которых говорил Гоголь, было как можно больше у них и чтобы эти движения возможно глубже проникали во все их существо, так глубоко, чтобы по возможности ни одно из них не было небрежно обронено на жизненной дороге. Если мы эту обязанность свою будем выполнять так же честно и увлеченно, как выполнял ее Лобачевский все десятилетия своего преподавания в Казанском университете, тогда мы сможем обратиться к нашим студентам приведенными выше словами Лобачевского, а также и словами Тютчева: “Когда осьмнадцать лет твои И для тебя уж будут сновиденьем, 122 |