|
глубине моей души, иначе говоря, меня самого. В ходе моих лекций я также должен буду многого потребовать от вас: большого усердия, напряженного внимания, неутомимой работы. Но сегодня я хочу просить вас о чем-то совсем другом: о вашем доверии, вашей благосклонности, вашей любви, одним словом, о том лучшем, что вы имеете, о вас самих” [101,16]. Согласимся, что такое подкупающе искреннее обращение к слушателям, а главное, свободное, в виде беседы, построение’ самой лекции могут во многом определить доброжелательную и вместе с тем деловую атмосферу проведения последующих занятий. Особо заботился ученый о подготовке демонеграционных экспериментов и сам проверял их перед началом лекции. Важно было и то, что процесс познания на лекции переживал вместе со своими слушателями, а это наблюдается весьма редко. "Я была ученицей Больцмана, вспоминала позднее выдающийся ученый JL Мейтнер, а Больцман восхищался своей наукой и не видел никаких препятствий к тому, чтобы придать этому восхищению индивидуальное выражение, что, естественно, очень увлекало нас, молодых слушателей” [101,23]. К тому же ученый не боялся признаться в тех случаях, когда он ошибался в проведении математических преобразований. Все это делалось легко, с юмором, с постоянным обращением к истории культуры, в особенности к поэзии. Неповторимый почерк Л. Больцмана педагога проявлялся и в его научных работах. Вот как, например, Г. А. Лоренц передает свои впечатления от знакомства с больцмановской прозой: ”Он то делает нас соучастниками своих сомнений и радостей, то пленяет глубокой, серьезной мыслью или легкой шуткой, то увлекает своими последовательно продуманными механическим объяснением природы, то своими поэтическим восприятием действительности, нередко побуждавшим его украшать свои произведения отрывками стихов, а собрание своих популярных сочинений посвятить Шиллеру”. (Окончание учебного 76 |
напряженного внимания, неутомимой работы. Но сегодня я хочу просить вас о чем-то совсем другом: о вашем доверии, вашей благосклонности, вашей любви, одним словом, о том лучшем, что вы имеете, о вас самих” [101]. Согласимся, что такое подкупающе искреннее обращение к слушателям, а главное, свободное, в виде беседы, построение самой лекции могут во многом определить доброжелательную и вместе с тем деловую атмосферу проведения последующих занятий. Особо заботился ученый о подготовке демонстрационных экспериментов и сам проверял их перед началом лекции. Важно было и то, что процесс познания на лекции переживал вместе со своими слушателями, а это . наблюдается весьма редко. "Я была ученицей Больцмана, вспоминала позднее выдающийся ученый Л. Мейтнер, а Больцман восхищался своей наукой и не видел никаких препятствий к тому, чтобы придать этому восхищению индивидуальное выражение, что, естественно, очень увлекало нас, молодых слушателей” [101]. К тому же ученый не боялся признаться в тех случаях, когда он ошибался в проведении математических преобразований. Все это делалось легко, с юмором, с постоянным обращением к истории культуры, в особенности к поэзии. Неповторимый почерк Л. Больцмана педагога проявлялся и в его научных работах. Вот как, например, Г. А. Лоренц передает свои впечатления от знакомства с больцмановской прозой: "Он то делает нас соучастниками своих сомнений и радостей, то пленяет глубокой, серьезной мыслью или легкой шуткой, то увлекает своими последовательно продуманными механическим объяснением природы, то своими поэтическим восприятием действительности, нередко побуждавшим его украшать свои произведения отрывками стихов, а собрание своих популярных сочинений посвятить Шиллеру". Материал, представленный в данном фрагменте, фактически является в некотором роде модифицированной расширенной гуманитарной |