|
30 большевистских “руководителей социалистического строительства” на всех его этапах. Нет, Н.А. Амосов прекрасно понимал, что, ввиду полной невозможности предусмотреть и учесть все настоящие и будущие факторы реальности, заранее предвидеть все изменения весьма подвижной объективной действительности, план не должен становиться “иконой”, а его непременным свойством должна стать “упругость”, или изменяемость. Ибо “при такой изменяющейся обстановке всякий, даже самый тщательный хозяйственный план приобретает очень относительную ценность в смысле вероятности точного достижения намеченной цели” [1, с. 53]. Отсюда, по Н.А. Амосову, вытекает властная необходимость “постоянного наблюдения за обстановкой и за ходом процесса и постоянного корректирования первоначального плана” [1, с.58]. Необходимость, становящаяся для любого организатора императивом. Следовательно, организатор планирует процесс, производит все предварительные работы, а затем, с началом осуществления процесса, постоянно следит за его ходом, в зависимости от которого производит те или иные изменения непосредственно в самом плане. Конечно, чем сложнее хозяйственные процессы, тем большие объемы информации, необходимой для принятия соответствующих решений, приходится осмысливать организатору. Следовательно, при управлении большими объектами не обойтись без специальных управляющих центров, особых “организационных аппаратов”, целой их иерархией с весьма сложными субординационными и координационными связями. Описанный выше ход мыслей позволил Н.А. Амосову определить ряд проблем взаимодействия и соотносительности объекта и субъекта управления, установления форм связей между ними и внутри них. В частности, он писал: “Изучение работы связей, их свойств, умение вести расчет связей и расчет мощностей отдельных центров эго составляет почетную задачу, решение которой позволит, вместо нынешнего кустарного способа “мастерить” организационные аппараты, перейти к точному конструктивному расчету этих аппаратов, точно определяя не |
36 достижение ближайших задач, а затем и конечной цели [5, с.58]. Перед нами, как видим, весьма интересная, хотя и неполная, организационная схема, свидетельствующая о том, что Амосов, как и Есманский с Керженцевым, в значительной мере предвосхитил основную идею праксеологии. Отмечая существенную роль и выдающееся значение плана в любой организационной работе, таганрогский автор не склонен был его фетишизировать, что, как известно, было исключительно характерно для большевистских “руководителей социалистического строительства” на всех его этапах. Нет, Амосов прекрасно понимал, что, ввиду полной невозможности предусмотреть и учесть все настоящие и будущие факторы реальности, заранее предвидеть все изменения весьма подвижной объективной действительности, план не должен становиться “иконой”, а его непременным свойством должна стать “упругость”, или изменяемость. Ибо “при такой изменяющейся обстановке всякий, даже самый тщательный хозяйственный план приобретает очень относительную ценность в смысле вероятности точного достижения намеченной цели” [5, с. 53]. Отсюда, по Амосову, вытекает властная необходимость “постоянного наблюдения за обстановкой и за ходом процесса и постоянного корректирования первоначального плана” [5, с.58]. Необходимость, становящаяся для любого организатора императивом. Следовательно, организатор планирует процесс, производит все предварительные работы, а затем, с началом осуществления процесса, постоянно следит за его ходом, в зависимости от которого производит те или иные корректировки в самом плане. Разумеется, чем сложнее хозяйственные процессы, тем большие объемы информации, необходимой для принятия соответствующих ре 37 шений, приходится осмысливать организатору. Поэтому при руководстве значительными объектами становятся необходимыми специальные управляющие центры, особые “организационные аппараты”, целая их иерархия с весьма сложными субординационными и координационными связями. Приведенный ход мыслей позволил Амосову поставить ряд проблем взаимодействия и соотносительности объекта и субъекта управления, установления форм связей между ними и внутри них. В частности, он писал: “Изучение работы связей, их свойств, умение вести расчет связей и расчет мощностей отдельных центров, это составляет почетную задачу, решение которой позволит вместо нынешнего кустарного способа “мастерить” организационные аппараты перейти к точному конструктивному расчету этих аппаратов, точно определяя не только устройство в общих чертах, но и рассчитывая детально отдельные его части, а также те связи, которыми они между собой соединяются в один согласно действующий механизм. Связать функционально между собой такие точно измеренные заранее величины, как мощность каждого центра, пропускную способность отдельной нити, связывающей центры, скорость ее действия, точность передачи, затраты, с этой передачей связанные, прочность связи, степень восстановляемости или замены данной связи другими, экономичность различных средств связи и целый ряд других факторов, вот задача, решение которой сильно облегчит и упростит более общую задачу расчета действительно целесообразных управляющих аппаратов. Таковы контуры организационной проблемы; таковы громадные задачи теории и практики организационного дела ...” [5, с.60]. Столь пространная цитата приведена для того, чтобы показать, насколько точно таганрогский ученый уловил всю сложность современной управленческой проблематики, насколько близко подошел он к вопросу |