|
32 Но эта проблема не может быть успешно разрешена без помощи строго научных методов и расчетов, иначе, без радикального повышения роли организационной науки, которой, к сожалению, уделяется еще слишком мало внимания. Интересно отмстить, что С.С. Раецкий весьма сдержанно оценивал систему Ф. Тейлора, считая ее сугубо прикладной и пригодной лишь в условиях индивидуального труда и производства в узком смысле слова. Эта система не исчерпывает всех организационных проблем, 011а не затрагивает деятельности людей “в системах другого порядка”, она совершенно не пригодна для различных форм коллективной организации. И в этом смысле, продолжает С.С. Раецкий, русская общественная мысль в лице А.А. Богданова “проделала более серьезную работу в сторону обоснования законченной организационной теории”, каковой, по мнению докладчика, и является “Всеобщая организационная наука” [83, с. 16]. Но, несмотря на всю значимость содержащихся в ней идей, казалось бы, долженствующих “привлечь наиболее деятельные и мужественные умы”, труд А.А. Богданова “стал почти архивной редкостью”, а сам автор “все свои блестящие знания “основоположника организационной науки” перенес в ограниченную область другой работы” [83, с. 15]. С подобным положением более мириться нельзя. Организационную науку, по мнению С.С. Раецкого, необходимо поставить на службу организационному строительству, осуществляемому в стране, и с помощью этой науки готовить организаторов, в коих это строительство так нуждается [83, с.16]. Разумеется, продолжает автор, орг анизационная наука не всесильна, ее вряд ли достаточно для подготовки квалифицированных руководителей, ибо для этого необходимо, чтобы будущие организаторы обладали “некоторой суммой врожденных свойств и психологических особенностей”. Но она, эта наука, “способна обнаружить и развивать организаторские способности”, если, естественно, таковые имеются [83, с. 18]. Среди “организаторских способностей” С.С. Раецкий особо выделяет |
создания новой науки о связях и информации, получившей позднее название кибернетики. Наконец, среди других поклонников богдановского учения необходимо упомянуть С.С.Раецкого. В своем обширном докладе на Первой Всероссийской инициативной конференции по НОТ он сделал достаточно интересную попытку увязать всеобщую организационную науку А.Богданова с конкретными задачами государственного и хозяйственного строительства. Революция, по его мнению, явила собой не что иное, как “огромный организационный кризис, приведший к распаду техническипроизводственный аппарат капиталистического хозяйства”, и поставила “на очередь высшую организационную синтетическую проблему: организацию людей, организацию вещей и организацию идей” [214, с. 15]. Задача теперь, по Раецкому, состоит в том, чтобы воссоединить эти три вида организации в “стройном согласованном механизме единого государственно-хозяйственного аппарата Республики” [214, с. 15]. Но эта задача не может быть успешно решена без помощи строго научных методов и расчетов, иначе, без радикального повышения роли организационной науки, которой, к сожалению, уделяется еще слишком мало внимания. Примечательно, что С.Раецкий весьма сдержанно оценивал систему Тейлора, считая ее сугубо прикладной и пригодной лишь в условиях индивидуального труда и производства в узком смысле слова. Эта система не исчерпывает всех организационных проблем, она не затрагивает деятельности людей “в системах другого порядка”, она совершенно не пригодна для различных форм коллективной организации. И в этом смысле, продолжает С.Раецкий, русская общественная мысль в лице А.А.Богданова “проделала более серьезную работу в сторону обоснования законченной организационной теории”, каковой, по мнению доклад 39 чика, и является “Всеобщая организационная наука” [214, с. 16]. Но, несмотря на всю грандиозность содержащихся в ней идей, казалось бы, долженствующих “привлечь наиболее деятельные и мужественные умы”, труд Л.Богданова “стал почти архивной редкостью”, а сам автор “все свои блестящие знания “основоположника организационной науки” перенес в ограниченную область другой работы” [214, с. 15]. С подобным положением более мириться нельзя. Организационную науку, по мнению С.Раецкого, необходимо поставить на службу организационному строительству, осуществляемому в стране, и с помощью этой науки готовить организаторов, в коих это строительство так нуждается. Разумеется, продолжает автор, организационная наука не всесильна, ее вряд ли достаточно для подготовки квалифицированных руководителей, ибо для этого необходимо, чтобы будущие организаторы обладали “некоторой суммой врожденных свойств и психологических особенностей”. Но она, эта наука, “способна обнаружить и развивать организаторские способности”, если, естественно, таковые имеются [214, с. 18]. Среди “организаторских способностей” С.Раецкий особо выделяет “режиссерскую”. Это, говорит автор, “способность комбинировать человеческий материал в различных организационных построениях, умение быстро разгадывать пригодность человека со всеми присущими ему психологическими и социально-бытовыми особенностями к выполнению определенной функции, умение сочетать отдельных особей при согласовании и координации функций” [214, с. 18]. Как видим, в трехрядной формуле А.Богданова “организация людей, вещей, идей” С.Раецкий ставит отчетливое ударение на первом ряде организации людей, прямо заявляя, что сильные организаторы проводят работу “по принципу социального сотрудничества” [214, с.18]. |