|
“режиссерскую”. Это, говорит автор, “способность комбинировать человеческий материал в различных организационных построениях, умение быстро разгадывать пригодность человека со всеми присущими ему психологическими и социально-бытовыми особенностями к выполнению определенной функции, умение сочетать отдельных особей при согласовании и координации функций” [83, с. 18]. Как видим, в трехрядной формуле Л.А. Богданова “организация людей, вещей, идей” С.С. Раецкий ставит отчетливое ударение на первом ряде ^ организации людей, прямо заявляя, что сильные организаторы проводят работу “по принципу социального сотрудничества” [83, с. 18]. Этот же акцент в воззрениях С.С. Раецкого четко прослеживается и при обосновании им идеи создания центрального научного центра Республики, который объединил бы все научные учреждения в области организации труда и управления и придал бы этой работе широкий государственный масштаб. Задачи такого научного центра должны быть значительно шире, чем только изучение психофизиологии индивидуального труда. Необходимо “изучение всех вопросов, связанных с разнообразными отраслями коллективной общественно-необходимой человеческой деятельности” и установление начал “социальной механики”, призванной вырабатывать наиболее эффективные методы сочетания и согласования людей (“трудовых активностей”) в целях получения “максимума полезного эффекта при минимуме затрат энергии” [83, с.21]. Предлагая создание такого научног о центра, С.С. Раецкий отмечал, что “это будет первый опыт в мире”. При этом автор был далек от тех настроений изоляционизма, которые были, как правило, свойственны многим представителям “социалистической” науки о труде и управлении. Наоборот, С.С. Раецкий выразил убеждение, в соответствии с которым такой центр “выльется в будущем в международный центр, поскольку для изучения всех вопросов, связанных с проблемой труда и рационализации социальной деятельности человека, недостаточно организационного опыта и научных |
39 чика, и является “Всеобщая организационная наука” [214, с. 16]. Но, несмотря на всю грандиозность содержащихся в ней идей, казалось бы, долженствующих “привлечь наиболее деятельные и мужественные умы”, труд Л.Богданова “стал почти архивной редкостью”, а сам автор “все свои блестящие знания “основоположника организационной науки” перенес в ограниченную область другой работы” [214, с. 15]. С подобным положением более мириться нельзя. Организационную науку, по мнению С.Раецкого, необходимо поставить на службу организационному строительству, осуществляемому в стране, и с помощью этой науки готовить организаторов, в коих это строительство так нуждается. Разумеется, продолжает автор, организационная наука не всесильна, ее вряд ли достаточно для подготовки квалифицированных руководителей, ибо для этого необходимо, чтобы будущие организаторы обладали “некоторой суммой врожденных свойств и психологических особенностей”. Но она, эта наука, “способна обнаружить и развивать организаторские способности”, если, естественно, таковые имеются [214, с. 18]. Среди “организаторских способностей” С.Раецкий особо выделяет “режиссерскую”. Это, говорит автор, “способность комбинировать человеческий материал в различных организационных построениях, умение быстро разгадывать пригодность человека со всеми присущими ему психологическими и социально-бытовыми особенностями к выполнению определенной функции, умение сочетать отдельных особей при согласовании и координации функций” [214, с. 18]. Как видим, в трехрядной формуле А.Богданова “организация людей, вещей, идей” С.Раецкий ставит отчетливое ударение на первом ряде организации людей, прямо заявляя, что сильные организаторы проводят работу “по принципу социального сотрудничества” [214, с.18]. Этот же акцент в воззрениях Раецкого четко прослеживается и при обосновании им идеи создания центрального научного центра Республики, который объединил бы все научные учреждения в области организации труда и управления и придал бы этой работе широкий государственный масштаб. Задачи такого научного центра должны быть значительно шире, чем только изучение психофизиологии индивидуального труда. Необходимо “изучение всех вопросов, связанных с разнообразными отраслями коллективной общественно-необходимой человеческой деятельности” и установление начал “социальной механики”, призванной вырабатывать наиболее эффективные методы сочетания и согласования людей (“трудовых активностей”) в целях получения “максимума полезного эффекта при минимуме затрат энергии” [214, с.21]. Предлагая создание такого научного центра, Раецкий отмечал, что “это будет первый опыт в мире”. При этом автор был далек от тех настроений изоляционизма, которые были, как правило, свойственны многим представителям “социалистической” науки о труде и управлении. Наоборот, Раецкий выразил убеждение, в соответствии с которым такой центр “выльется в будущем в международный центр, поскольку для изучения всех вопросов, связанных с проблемой труда и рационализации социальной деятельности человека, недостаточно организационного опыта и научных данных одной страны, а необходимо сотрудничество лучших умов, деятелей науки и практики всего человечества” [214, с.22]. Таким образом, как видим, в 20-е годы отечественными учеными были сформулированы пионерные, опередившие свое время общеорганизационные подходы, которые, к сожалению, уже к началу 30-х годов были ошибочно оценены и разгромлены, тогда как на Западе они получили дальнейшее бурное развитие. |